А то раньше сколько было мучений! Ищи колдуна, уговаривай на съемки, торгуйся с ним за каждый файрбол...
224. О больших и малых собаках
Одна старушка шла вечером по темной улице. Вдруг навстречу бежит стая крупных собак. Старушка насторожилась, перехватила покрепче клюку, на всякий случай. Но собаки пробежали мимо по своим собачьим делам, даже головы не повернули и хвостом не вильнули. Успокоилась старушка, расслабилась.
И вдруг из-под забора выскакивает мелкая псинка, комочек злости, кидается ей прямо под ноги, заливается на всю улицу неистовым лаем.
Тут у старушки и инфаркт.
225. О благословениях
Однажды в автобус на остановке зашел чудной старичок. Перекрестил двери, сам перекрестился, заплатил за проезд, встал тихонько у входа. Скромный, нетребовательный. Ему даже место никто не уступил. Доехал старичок до своей остановки и вышел, так же осеняя мир крестным знамением.
А автобус дальше поехал со всеми людьми в нем.
И немного светился в глазах Ангелов от благословения святого.
226. О сказителях - 230. Об альтернативах
226. О сказителях
Прежде сочинял притчи да басни, а ныне — мемы и анекдоты. (DzyaN)
Все течет, все изменяется. Изменились войны, изменились воины. Меняются песни, меняются певцы.
Какое время, такие у него и сказители.
Исказители.
227. О правде и вымысле
Один писатель так хорошо придумал альтернативную историю, что в нее все поверили и официально признали настоящей.
Правда, потом заминочка вышла: нобелевскую премию ему по истории присуждать или по литературе?
228. О строительстве миров
Писателей часто называют «миротворцами», создателями миров.
Но это неправда.
Писатель творит не мир, а только декорации. Не реальность, а иллюзию. Систему зеркал, в которой читателя развлекают его же собственные отражения. Весь фокус в том, чтобы читатель не заметил фокуса. Писательское мастерство – это мастерство иллюзиониста.
Поэтому писатели со временем перестают читать.
229. Об основах
Самая лучшая, самая убедительная иллюзия, в которую с радостью поверит кто угодно, должна непременно иметь в основе что-то из реальности. Причем, из лучшего, что в этой реальности может найтись.
230. Об альтернативах
Однажды главный герой лег спать и во сне такое увидел… Что он вовсе и не он, и сражается не за то, и любит не ту, а даже и того, и не одного… Проснулся в ужасе.
– Будьте вы прокляты, фикрайтеры, – сказал от души.
И фикрайтеры стали сочинять альтернативки, как проклятые.
231. Об альтернативах еще раз - 240. О толерантности
231. Об альтернативах еще раз
В одном мире захотели каждому счастья и вселенской справедливости. Вот был у них один народ, другим, более продвинутым народом очень долго и несправедливо угнетаемый, и сильно за это обиженный, хотя уже угнетение лет сто кончилось как. Официально.
Попытался народ-угнетатель ситуацию как-то исправить, наладить международные отношения. Взяли и придумали для угнетенного народа альтернативную историю, фильмы эпические сняли, где народ этот угнетенным только прикидывался. А на самом деле под личиной бедности скрывались, мол, удивительные сверхспособности, с древнейших времен сохраняли они знания богов, совершенствовали передовые технологии. Но признаться никому не могли, потому что равновесие, хрупкость, все такое.
И так хорошо придумалась сказка, так хорошо вписалась в реальную историю, что теперь обиженный народ обиделся еще больше. Потому что где, где эти технологии и величие?.. Нет?.. Значит, украли! Не только угнетали, значит, а еще и наследия великих предков лишили, у-у, сволочи.
232. Об обманутых ожиданиях
Один человек собирался выйти под дождь. Долго собирался, нехотя. Документы в непромокаемый пакет спрятал, плащ надел… Уже на лестничный пролет из квартиры вышел – вспомнил, что зонт забыл. Вздохнул, вернулся, взял зонтик.
За это время дождь кончился, солнышко появилось, лужи высушило.
Вот стоит человек в плаще, с зонтом посреди залитого солнцем двора и злится на хорошую погоду еще сильнее, чем раньше на плохую.