— Мне тоже тебя не хватало, Ба.
— Как прошел День благодарения с Блисс, дорогой?
Я не рассказывал Ба обо всем, что произошло с Блисс. Я сказал ей, что проведу День благодарения здесь, потому что не могу себе позволить поездку домой и не хочу настаивать на том, чтобы она оплатила дорогу. Ее пенсия едва покрывала все счета, и она и так достаточно сделала для меня. Мне ужасно не нравилось лгать ей, но это вынужденное зло.
— О, ты же знаешь, у нас с Блисс всегда все интересно.
На другом конце провода я услышал ее скрипучий смех.
— О, я не сомневаюсь.
Ба встретилась с Блисс на втором спектакле нашего выпускного года. После пьесы мы ходили ужинать, и на выходе из ресторана Блисс врезалась в стеклянную дверь. После этого Ба сказала мне, что она поняла, что я влюблен в Блисс, потому что я не смеялся над тем, что она назвала «самой чертовски смешной вещью, которую я когда-либо видела».
Боже, я скучаю по ней. И Блисс. Я скучаю по многим вещам.
— Так вчера все пришли?
— О, да, да. Малыши спрашивали о тебе.
Каждый праздник к нам присоединялись тети, дяди и двоюродные братья и сестры. Собиралась не такая уж большая семья, но полагаю, у меня она была больше, чем у большинства людей.
— Жаль, что меня не было. Не могу дождаться Рождества.
Я еще не был уверен, смогу ли позволить себе поездку домой на Рождество, но я поеду. Если мне придется взять еще кредитов помимо своих студенческих, то я это сделаю. В любом случае, мне выплачивать их не целый век.
В дверь кто-то постучал, и я сказал:
— Эй, Ба, кто-то стучит в дверь. Давай я перезвоню тебе попозже? Я хочу услышать о том, как прошел семейный вечер.
— Конечно, милый. Передавай Блисс от меня привет.
Я сглотнул и произнес:
— Угу. Люблю тебя. Пока.
Снова послышался стук, когда она попрощалась и повесила трубку.
Сквозь дверь донесся голос:
— Эрмано! Ты там?
— Подожди секунду, Майло!
Я слез с кровати и натянул через голову футболку. Я прошлепал босыми ногами к двери своей квартиры-студии и отпер дверной засов.
Я зевнул и широко распахнул дверь.
На мне были пижамные штаны, а Майло выглядел так, будто совершил налет на «Урбан Аутфиттерс»*.
— Ух ты, — сказал он. — Либо у тебя была очень длинная ночь, либо сейчас она у тебя слишком короткая.
— К сожалению, ни то, ни другое.
Не успел я его пригласить внутрь, как он уже прошел мимо меня и плюхнулся на диван в гостиной.
Я рассмеялся и закрыл дверь.
— Дело же до сих пор не в Блисс, да?
Как хорошо, когда можно рассказать:
— Нет, дело не в Блисс.
— Только не говори мне, что тебе разбила сердце уже другая чика. Я оставил тебя одного всего лишь на день.
— Нет, никакого разбитого сердца. Просто недоступная девушка.
Майло вытянул перед собой ноги и кивнул.
— Ах, но тебе же известно лекарство от этого, ведь так?
— Какое?
— Доступная девушка. — Рассмеявшись, я направился к холодильнику и показал пиво, предлагая его другу. Майло кивнул, и я взял каждому по одному. Он продолжил: — Я серьезно. Мне известно из достоверных источников, что прошлым вечером ты взял номер телефона. Забудь о недоступной девушке... о них обеих... и позвони той блондиночке.
Не плохая идея.
Свидание — решение моей проблемы с Блисс (и теперь еще и с Макс).
— Хорошо, позвоню, — сказал я ему.
Я взял телефон, чтобы найти ее номер, когда он воскликнул:
— Эй! Постой! Не сейчас, эрмано. Пусть пройдет несколько дней. Ты же знаешь правила.
Я закатил глаза. Точно... У Майло были правила для всего — а особенно для выпивки и свиданий.
— Ладно, — сказал я. — Позвоню ей завтра.
Он скорчил рожу и проговорил:
— Э-э, лучше через день. Та девчонка в баре буквально вешалась на тебя. Не будем поощрять чрезмерную приставучесть. Послезавтра будет гораздо лучше.
Итак, днем в воскресенье под надоедливым взглядом Майло, наблюдающим за мной с дивана, я позвонил Камми. Я достал мобильник, нашел ее в своей записной книжке и быстро нажал на звонок, пока не передумал.
Она ответила на второй гудок.
— Алло?
— Камми? — спросил я.
— Да?
— Это Кейд, — сказал я. А потом я не мог вспомнить, называл ли ей в баре свое имя, поэтому добавил: — Мы познакомились в «Трестле» несколько вечеров назад.
— Ох. — В ее голосе я услышал улыбку. — Привет, Кейд.
— Привет.
Майло прошептал:
— Назначь свидание на эти выходные. Пусть у нее будет куча времени, чтобы понервничать.
Я закатил глаза, но спросил:
— Камми, какие у тебя планы на вечер этой пятницы? И какими бы они ни были, могу ли я тебя у них украсть?
— Украсть меня? Думаю, я охотно пойду.
Она захихикала.
Теперь мне нужно было выяснить, куда мы пойдем. И как ее туда отвезти. Если я буду все еще в Техасе, то мне придется подобрать ее, но у меня не было машины, и было бы странно подбирать кого-то на метро.
— Отлично, — сказал я. — Это свидание. Я позвоню тебе через несколько дней и сообщу, куда мы отправимся.
20
Макс
На следующий день, после Дня благодарения, мой телефон зазвонил так рано, что можно было считать жестоким и необычным наказанием. Я потянулась к тумбочке, сбив неизвестно что, пока мои пальцы, наконец, не сомкнулись на телефоне.
— Что? — проворчала я.
— Доброе утро, милая.
Уф... для такого слишком рано.
— Привет, мам.
— Мы с твоим папой в аэропорту. Наш рейс отложили.
О, нет. Если она скажет, что они задержатся подольше, я сойду с ума. Мне надо вернуться к группе и на работу, а я уже и так за эту неделю превысила квоту сумасшествия.
— Мне жаль, мам. Они же его не отменят, да?
— О, нет, дорогая. Просто накануне вечером самолет пилота задержался, так что им необходимо дать ему отдохнуть. Мы вернемся в Оклахому к вечеру. — Слава Богу. — Но мы разговаривали с твоим папой и просто хотели еще раз сказать тебе, как нам понравился Кейд.