— А для чего? Зачем она ему?
— Если бы я знал, Брам.
Я подошёл к краю пропасти, посмотрел туда, где далеко-далеко простирался Бальбиэн.
— Что ты намерен делать?
— Культ был распространён в основном среди фейри огня, это северные земли Бальбиэна. А со временем в результате стычек всех приверженцев богини оттеснили к подножиям Змеиных гор. Где фанатики, казалось бы, и погибли, а с ними и культ. Но либо кто-то выжил, втайне набирал новых последователей, либо фейри его воссоздали. В любом случае начну поиски оттуда.
— Мне стоит пойти с тобой.
Я оглянулся, посмотрел на Брама.
— И что ты будешь делать? Рисовать портреты фейри? Лети в Академию и сиди там.
— Забыл? Я — дракон! Это во-первых. Во-вторых, вместе мы явно найдем Лайон быстрее, чем если ты будешь ползать там один. В общем, я лечу с тобой, но... У нас есть ещё пара часов? Мне нужно предупредить Мадлен. Я обещал ей, что вернусь! И сдержу своё слово.
Я задумался. Брам не воин, а малеватель картинок, иногда от него проблем больше, чем пользы. С другой стороны, дракон в истинном обличье весомый аргумент в любой потасовке. Поклонников культа не может быть много, иначе бы это стало известно. А горстку фанатиков возможно одно появление Брама в драконьей ипостаси заставит наделать в штаны.
— Ладно. Я всё равно должен вернуться к себе, подготовиться. Встретимся здесь на рассвете, в четыре утра. Полетим к Змеиным горам и…
— А мы не устанем столько лететь? Целый день пройдёт, не меньше!
— Брамион Кадум! Когда ты научишься дослушивать до конца? Тебе, женатому, очень пригодится. В истинной ипостаси я могу делать порталы — ценный талант, который достался от Осор. Она сама могла так и передала эту способность мне во время ритуала. Но есть ограничение: порталы создаю не в любую точку, а только в ту, что вижу. Или это должно быть досконально знакомое место, собственное жильё, например. На наше счастье, зрение демонов очень острое, я прекрасно вижу вдаль. Лишь бы солнце не мешало, наши глаза привыкли к полутьме Хаоса. На рассвете самое то. Я буду создавать порталы на пределе видимости, и так мы довольно быстро доберёмся до нужного места.
— А дальше?
— Обыскиваем. Земли фейри огня — это узкая полоса степей и редколесья между непригодными для жизни горами на севере и тропическими лесами на юге Бальбиэна.
— Узкая? Но всё равно это многие мили в длину и ширину!
— Это уже моя проблема. — Помнишь тот кулон, что я сделал для Лайон? Он создан с помощью чёрной магии. Как думаешь, много источников чёрной магии в Бальбиэне?
Брам усмехнулся.
— Нам придётся чуть ли не ситом просеять пески, чтоб найти такой маленький кулон. Вряд ли от него исходит мощь на мили.
— Это хотя бы что-то. Кадум, если собрался к жене, лети. Имей в виду, на рассвете я улетаю в Бальбиэн. Опоздаешь, ждать не буду.
— Я не опоздаю, Доментиан, — серьёзно сказал Брам.
Он приблизился к краю обрыва, раскинул руки и шагнул в пропасть. Не успел я метнуться за ним, как длинное чешуйчатое тело взмыло стрелой и сделало мёртвую петлю на фоне заходящего солнца.
Я усмехнулся. Вот позёр. Мальчишка, что с него взять. Но быстро учится, этого не отнять.
Дракон качнулся в воздухе, и чешуя сверкнула огненными переливами. Кадум повернул от заката, поднялся к самым облакам и помчался прочь над вершинами гор.
Я поменял ипостась и быстро, через порталы, понёсся в противоположную сторону.
Глава 112
Доментиан
Едва я появился в замке, как сразу вызвал Хатха. Управляющий в замешательстве замер в дверях, разглядев кровавые разводы на моей одежде, но голос его не дрогнул:
— Рад снова видеть вас, мой господин. Всё в порядке, мой господин?
— В порядке, Хатх. Немедленно прикажи подать ужин. Скажи Таове, чтобы сварила свои лечебные зелья. Я скоро улечу, и они мне пригодятся. И пусть Килс приготовит мой походный костюм.
— Всё будет исполнено, мой господин.
Старый гоблин поковылял прочь.
Я ушёл в спальню, скинул одежду, забрался в ванную, смыл грязь и запёкшуюся кровь. Тёплая вода окутывала и баюкала измученное тело, но тревога о Лайон мешала расслабиться. Что-то рвалось в душе, тянуло, раскалывалось от тоски. Всё громче звучал голос отчаяния. Я приложил руку к груди. Пока что-то делал, двигался было легче. Даже когда умирал в замке. Теперь в тишине и покое в голову лезли смятенные мысли, топили в невыносимой тоске. Лайон… Стоило закрыть глаза, как я чувствовал её присутствие, слышал стук её сердца. Открывал глаза, и наваждение исчезало. Между нами незримая нить? Может ли… Да… Лайон коснулась моего сердца, сущности, и теперь её собственное сердце стучит в унисон с моим. Великодушный дар любви.