Пора прекращать этот балаган.
— Зачем же мне нужен её труп? Я всего лишь скромный преподаватель чёрной магии и узнал о существовании этой вашей Галки совсем недавно. – И если бы я «случайно взглядом» убивал, то эта комната сейчас наполовину бы опустела. На ту половину, которую занимают клеветники.
Тут же раздались крики.
— Господин Зург, этот демон угрожает всему преподавательскому составу!
— Успокойтесь, – гоблин силился вернуть благоразумность преподавателям. – Я уверен, господин Доментиан всего лишь шутит.
— Ага, а завтра у нас будет новый труп!
— Все будет хорошо, – как детей увещевал комендант.
— Демон не успел появиться, а уже убивает! Они и в войне с фейри никого не щадили, а теперь в мирное время убивают!
Воплей было всё больше. Я зло усмехнулся и подобрался: если попробуют напасть, отправятся вслед за женой ректора.
Помощь пришла, откуда не ждал.
— Галка всех здесь бесила, а демон едва порог успел переступить, на него уже обвинения посыпались, — холодно процедила волколачка, и взгляды устремились к ней. – Уверена, что каждый из присутствующих хоть раз желал удавить Мымру визгливую, а сейчас все беленькими решили прикинуться и спихнуть подозрения с себя на демона. Господин Доментиан, прошу прощения за наш преподавательский состав. Здесь почти нет здравомыслящих взрослых, лишь дети, не поделившие игрушку.
«Уму непостижимо! – Я чуть ли не присвистнул от удивления. – Извинений дождался!»
— Хватит! – Зург вышел из себя и стукнул по столу кулаком. — Я собрал вас, чтобы вы успокоили студентов и возобновили учебный процесс, а вы грызетесь, как монстры темного леса. Госпожа Амина, вам не стыдно так о покойных говорить?
Волколачка не ответила. А жаль, я бы ещё её послушал. Наконец, гоблин закончил это нелепое собрание и отпустил нас. Уже на выходе, я перехватил взгляд Амины и приветливо кивнул ей.
Глава 18
Лайон
«Убили?! Госпожу Галгалею убили?! Вот прямо навсегда? О, Богиня-Мать, исцели её душу, освободи, верни в первородную стихию, чтобы не завис её дух между землёй и луной». Я закрыла глаза, подняла ладони ко лбу в знаке траура и склонила голову. Не то чтобы я собиралась сильно скорбеть, но отдать дань уважения стоило.
Студенты повскакивали с мест, загомонили и помчались смотреть на труп Галгалеи. Аудитория быстро опустела. Мне бежать с ними не хотелось. Я не любила жену ректора – её никто не любил – но и глазеть на её мёртвое тело мне претило. Поэтому, не зная куда деться, вернулась в комнату. Всё равно занятия, скорее всего, отменят на сегодня.
Иветта, стоило только зайти, грациозно спрыгнула с окошка, в качестве приветствия задрала хвост.
— Совсем про тебя забыла, моя красавица. Даже не поспрашивала, не потерял ли кто кошку.
Я села на кровать, и Иветта проворно устроилась у меня на коленях, подставляла то один, то другой бок для ласки, тихонько мурлыкала и жмурила от удовольствия невероятные фиолетовые глаза. Я рассеянно гладила кошку, а моя голова, как полноводная река водой в сезон дождей, переполнялась мыслями и переживаниями.
В комнату вернулась Рудио, растрёпанная и немного помятая.
«О, какое счастье! Есть с кем поделиться сомнениями».
— Рудио! Где же ты была? – Я аккуратно сняла кошку с колен, переложила на подушку и поднялась подруге навстречу. Последний раз когда я её видела, Рудио была в ночной рубашке. Теперь же она красовалась в чужом платье, явно ей большом. – Я тебя с самого рассвета не видела. И почему ты в чужой одежде?
— А! – Она махнула рукой. – Неважно.
— Галгалею убили, ты слышала?
— Конечно! Только может, убили, может, и сама. Говорят, выпрыгнула из донжона. – Рудио бестолково кружила по комнате, то хватала вещи, то бросала их.
Я облизнула пересохшие губы.
— А если это демон?
— Новый преподаватель? – Рудио от удивления даже обернулась ко мне. – С чего вдруг?
— Представь, он поджидал меня! Да-да. Там. У башни Кадума.
— Зачем ему тебя выслеживать? – Рудио округлила глаза.
— Потому что я фейри! Они нас ненавидят.
— Да в Академии, кроме тебя, полно фейри.
— Разве это не ясно? Всё же очевидно! Я дочь вождя! Обладаю клеистэнэс!
— Лайон, прости, но ты, кажется, немножко, ну совсем чуть-чуть, переоцениваешь свою значимость.
Я поджала губы. Родители не уставали твердить, что другие расы нам, фейри, завидуют и принижают нашу значимость для мира, но слышать от подруги, что я много о себе возомнила, было неприятно. Я перевела дух, заставив себя успокоиться, и только потом продолжила: