- Нет, - едва слышно выдыхает. Я мгновенно смотрю на него. Он не врет. Я это знаю. Я хорошо знаю, как он выглядит, произнося даже самую маленькую ложь. – Мне его принесли.
- Ты его читал? – спрашиваю с замиранием сердца. Конечно же, он его читал...
- Врать не буду, - Алексей отворачивается к окну. – Да, я его читал, Марго.
Я горько усмехаюсь. Наверное, полюбовался на мои восторженные оды его королевскому величеству и посмеялся.
- Я тебе его верну, если ты съездишь со мной в Чикаго, - говорит, не поворачиваясь.
Мне по сути, должно было бы быть всё равно на этот дневник. Мало ли, что там писала маленькая влюбленная дурочка. Я уже взрослая тридцатилетняя женщина и давно переросла тот возраст. Вот только боль в груди всё еще намекает на то, что мне всё-таки важна та давняя писанина.
Настолько важна, что я, кажется, готова согласиться.
- Помнишь, что я говорил о желании? – Мозговой поворачивается и окидывает меня взглядом. Пытается понять по моему виду и затянувшемуся молчанию, к чему я пришла. – А у нас скоро встреча выпускников, - произносит между прочим.
В моей голове вспышкой мелькает всё то, что я могу с ним сделать перед бывшими одноклассничками. Как могу унизить и втоптать в грязь.
Кроме того, я верну себе свой дневник.
И всего-то нужно один раз поужинать с ним и каким-то стариканом.
- Да! Я согласна! – произношу едва слышно, понимая, что с этого момента моя жизнь кардинально поменяется.
- Отлично, детка, - смеется он, сгребая меня в охапку. А я...
А я бью его по сильным рукам, крепко обнимающим меня, и пытаюсь вырываться из этого безумно приятного кокона, в котором я бы с удовольствием осталась навечно.
Даже осознавая всю остроту ситуации, я не могу не наслаждаться его непосредственной близостью. На мгновение прикрываю глаза, вдыхая его пьянящий чуть терпкий мужской запах, смешанный с древесно-мускусным ароматом туалетной воды.
Чувствую, как он словно зеркально проводит носом по моей шее.
Голова кружится от интимности момента, а дыхание спирает от яркости ощущений. Кожа на талии под плотным платьем горит – даже через ткань его прикосновения выжигают мой разум.
- Отпусти меня, - прошу полушепотом. – Алексей, отпусти! Об этом мы не договаривались...
Он нехотя ставит меня на пол и размыкает объятия.
- Прости, - говорит, уводя взгляд в сторону. – Не знаю, что на меня нашло. Мне не следовало этого делать.
Я отворачиваюсь и от досады закусываю губу. Делаю вид, что поправляю смятую от его напора одежду.
- Не следовало, - выдыхаю и практически незаметно веду плечом, словно сбрасывая с себя наваждение. А затем усилием воли резко меняю тон. – Больше такого никогда не делай, - звучит сурово.
- Сделаю, Марго, - Алексей подходит ко мне слишком близко. Я вижу его в отражении окна. – Представь себе, я даже больше сделаю! – снова тянет ко мне руки.
- Только попробуй! – обрываю его. Поворачиваю голову к мужчине, параллельно натягивая на лицо непроницаемое выражение. Пытаюсь не утонуть в пронзительном взгляде красивых карих глаз. – Тогда останешься сам! – выдаю жестко и сжимаю губы в одну тонкую нить.
А затем стремительно разворачиваюсь, обходя его, и цокаю каблучками к выходу из переговорки.
Я ему не позволю играть со мной.
Он никогда не разобьёт мое сердце.
Больше никогда...
***
В тот же вечер, когда я без света сижу за рабочим компьютером, дверь в мой кабинет распахивается. Алексей молча проходит к моему столу и кладет на него вещь, от которой мое сердце начинает биться, как сумасшедшее. Я знаю каждую черточку на обложке этой тетрадки.
Мозговой, не говоря ни слова, выходит, прикрыв за собой дверь, а я еще долго сижу, не решаясь взять свой дневник в руки.
Спустя какое-то время своих колебаний, я поднимаю его со стола и крепко зажмуриваюсь. Боюсь, что он сейчас исчезнет?
Но нет, тетрадка продолжает находиться у меня в руках, вызывая дрожь от прикосновения с гладкой, чуть затертой обложкой.
Сколько времени я сижу с этим предметом в руках, я не знаю, но, судя по тому, что ко мне заглядывает охранник офиса, я похоже засиделась. Бросаю взгляд на часы. Уже второй час ночи.
Я выключаю компьютер, подхватываю сумку и телефон и, бережно прижимая к сердцу дневник, выхожу из кабинета.
Дома я долго раздумываю, стоит ли открывать свое прошлое. Потом всё же листаю чуть потускневшие страницы. Ничего не вырвано, не зачеркнуто, не помято. Всё точно так же, как было тогда, когда я его потеряла.