8
Я прихожу раньше примерно на двадцать минут и сажусь у передней стойки, чтобы дождаться появления Нади и мальчиков. Тем временем я прокручиваю на своем телефоне расписание автобусов в поисках. Я могу поехать отсюда куда угодно, но ничто не привлекает меня, кроме места, которое я уже знаю, то есть Новой Зеландии. Я отправляю сообщение тете Би, которая все еще на Фиджи, чтобы сказать ей, что я скучаю по ней и подумываю о возвращении домой. Но потом я думаю о маме, застрявшей в том огромном доме, и мой желудок горит от чувства вины. Я оставлю ее наедине с Хантсменами. Но тогда у нее были отношения с Робертом Хантсменом задолго до того, как я вернулась в Аддингтон, так что, возможно, ей будет хорошо без меня.
Наверное, я просто пытаюсь оправдать то, что бросила свою маму, особенно когда ее психическое здоровье, похоже, пошатнулось.
Резкий свет бьет мне в глаза, и я поднимаю голову, чтобы посмотреть в окно в том направлении, откуда он исходит. Белая машина припаркована прямо снаружи, и ее блестящая краска поймала свет заходящего солнца, и я прикрываю глаза от яркого света рукой.
Белая машина наконец отъезжает, но с другой стороны от него припаркована вторая машина. Мое сердце колотится в груди, когда я пытаюсь определить, тот ли это темно-синяя машина, которая следовала за мной и Лейном в кафе. С того места, где я сижу, я не могу разглядеть регистрационный номер, но окна затемнены, а автомобиль похож по форме на седан, который был сегодня утром.
Естественно, я набираю номер Лейни на своем телефоне, но останавливаю себя, прежде чем отправить ему сообщение. Мне нужно знать, та ли это машина, поэтому я встаю со своего места, чтобы выйти на улицу. Как только я подхожу к двери, близнецы Леру и их свита подхалимов преграждают мне путь к выходу.
— Здесь Хантсмен, – объявляет кто-то.
— Фу, этот шрам такой уродливый, – издевается кто-то другой.
— Вонь в комнате, ты лишаешь меня еды, – ворчит кто-то еще.
Вау, чертовски оригинально. Братья Леру не из тех, кто говорит; на самом деле, им ничего не нужно делать, кроме как дышать. Зачем шевелить пальцем, когда за ними бегают все их идиотские эльфы, которые говорят за них и заказывают для них еду. Интересно, они еще и задницы Леру подтирают?
Когда они, наконец, убираются с дороги, я выхожу наружу и снова прикрываю глаза от резкого света. Я замечаю темно-синий седан, и как только я подхожу к нему поближе, он отъезжает, отражая то, что произошло этим утром с Лейном.
— Чар, – окликает Джейк, и я поворачиваюсь в его сторону, полностью упуская возможность прочитать регистрационные данные седана, когда он отъезжает.
— Джейк, – взволнованно говорю я и протягиваю руки, чтобы обнять его. Он весь в крепких мышцах после всех тех тренировок, которые он проводил для соревнований.
— Сегодня у меня только протеин, – говорит он мне, когда появляется Себ, руки в карманах спортивных штанов, а на подбородке у него растет щетина, которой, клянусь, у него не было, когда я видела его в последний раз. Кажется, прошло так много времени с тех пор, как мы втроем тусовались в тренажерном зале Фрэнка. Я скучаю по тем временам.
— Надя скоро приедет? – Спрашиваю я, тоже обнимая его, хотя его объятия не такие дружеские, как у Джейка.
— Да, я думаю. Это она сказала мне прийти, так что... ей лучше прийти, – хрипло отвечает он.
Мы направляемся внутрь и проходим мимо трех столиков, за которыми сидит команда Леру, а затем останавливаемся, когда обнаруживаем, что столик, за которым я сидела, занят. Единственный свободный столик находится слишком близко к столику Леру, но у нас нет другого выбора.
Какой-то осел начинает мяукать, как кот, и я закатываю глаза, когда мы занимаем места рядом с подхалимами.
— Может быть, нам стоит заказать еду навынос? – Предлагаю я.
— И сидеть снаружи в темноте? – Себ говорит: — Я бы предпочел остаться здесь.
— Итак, соревнования по кикбоксингу в ближайшие выходные, не так ли? – Я спрашиваю их, и они отвечают кивком.
— Джейк подвернул лодыжку, – заявляет Себ, все еще ворча.
— О нет, – кричу я, чувствуя его разочарование, зная, как усердно они тренировались.
— Все не так уж плохо, – уверяет меня Джейк, — просто небольшое напряжение, ничего серьезного. К этим выходным все должно быть хорошо, если я ее вылечу. – Джейк бросает взгляд на шумный стол с отбросами Леру и наклоняется ко мне через стол. — Итак... мне нужно сказать тебе кое-что...
— Привет, ребята, – визжит Надя мне как будто в комнату вошла королева. Мужчины и женщины за столиками Леру оборачиваются, чтобы посмотреть, кто так громко визжит, а затем усмехаются, когда видят, что это Надя. За исключением того, что это не просто Надя... Она привела с собой Нейта, и мое сердце замирает.
Я встаю, чтобы обнять ее, и на мимолетный миг замечаю что-то в ее лице, что беспокоит меня. Я сразу же смотрю на Нейта, чтобы увидеть, так же ли он разочарован, как и она, но у него такое же открытое, дружелюбное выражение лица, как обычно.
Я обнимаю Надю перед тем, как она садится, но Нейту я машу рукой и говорю «Привет». Обнимать парня моей подруги - это граница, которую я не хочу пересекать, особенно когда мы с ним встречались очень недолго. О да, как я могу забыть вмешательство братьев Хантсмен той ночью. На самом деле, они вмешиваются во все.
Нейт, Надя и Себ втискиваются на сиденье T-Bird напротив, в то время как мы с Джейком занимаем одну сторону.
— Я заплачу за твою еду, – предлагает Джейк, и я качаю головой в знак протеста.
— Нет, нет, все в порядке. У меня есть деньги, – говорю я ему.
Он одаривает меня улыбкой, когда я встаю с сиденья, чтобы он мог выйти и заказать еду у стойки, и я следую за ним. Оставшись одна, я тихо спрашиваю:
— Что ты собирался сказать мне раньше?
— А, ничего, – он бьет и взмахивает рукой, как будто в этом нет ничего особенного. Очень трудно игнорировать яростный взгляд, которым Себ стреляет в него, и мои инстинкты приходят в состояние повышенной готовности. Конечно, есть вероятность, что я слишком остро реагирую, потому что я все равно постоянно на взводе, и в моих глазах все стали подозреваемыми.
Я выбираю чизбургер с картошкой фри из настольного меню и вытаскиваю бумажник из сумки. Когда я расстегиваю его, стодолларовой купюры нет в кармане, где, как я думала, я ее оставила. Покраснев, я приношу извинения ожидающему кассиру и агрессивно роюсь в кошельке в поисках банкноты. Когда все оказывается пустым, я начинаю искать в своей сумке, набитой всякими мелочами.
— Вот, – успокаивающий голос Джейка, протягивающего кассиру десятидолларовую банкноту, – я заплачу.
— Мне так жаль, Джейк, я уверена... – Боль пронзает мою грудь, когда я понимаю, что они забрали деньги обратно, поэтому я никуда не ухожу. Будь прокляты Хантсмены. Они сделали это, когда я была в ванной. Это доказывает раз и навсегда, что я не могу им доверять.
Взяв себя в руки, чтобы не казаться расстроенной, я сажусь обратно рядом с Джейком, в то время как моя голова кружится от гнева.