— Я не плачу, – говорю я ему.
— Ничего страшного, если ты это сделаешь, Чар, – мягко говорит он. — Помни, я видел, что он с тобой сделал.
— Все было не так уж плохо, – возражаю я приглушенным голосом. — Курица убежала от меня, а не наоборот.
— Я говорил не о шантажисте, – заявляет он, нежно поглаживая меня по волосам. — Я говорил об Алане.
Его сердце сильно бьется о мою грудь, и я понимаю, что могла бы оставаться такой, убаюканной в безопасности его объятий, вечно.
— Давай больше не будем упоминать имя Алана сегодня вечером, – вздыхаю я. — Договорились?
— Договорились. – Его рука пробегает вверх и вниз по моей спине. — Давай уложим тебя в постель.
— Со мной все будет в порядке, – говорю я ему, отстраняясь. — Теперь ты можешь идти.
На его лице появляется обида.
— Ах, да, Даз сказал мне, что ты нас бросила. Сначала я на самом деле не поверил ему, но, думаю, мы точно не были лучшими парнями, не так ли? Я знаю, ты мне не веришь, но все это было необходимо. Я знаю, тебе так не кажется, но удержание твоих денег, отказ вернуть тебе билеты и удостоверение личности и отказ предоставить тебе свободу были направлены на то, чтобы защитить тебя.
— Мне просто нужно время, Лейн, – пытаюсь я убедить его и себя. Хочу ли я, чтобы он ушел? Нет. Хочу ли я лежать в его объятиях всю ночь, зная, что, скорее всего, буду спать лучше, чем последние несколько ночей? ДА.
Я дала обещание самой себе и должна сдержать его. Братьям Хантсмен нужно узнать о границах и последствиях.
— Хорошо, – говорит он, отстраняясь с гримасой разочарования. — Обязательно свяжись со мной, если получишь еще сообщения.
— Хорошо, – отвечаю я, игнорируя боль в груди.
Его глаза проделали дыры в моем черепе, когда все его поведение приобрело суровость.
— Я серьезно, Чар. Больше никаких сокрытий информации от нас. Нам нужно найти этих подонков и...
Ему не нужно заканчивать предложение, потому что я знаю, что Лейн более чем способен на убийство, чем двое других. Я имею в виду, я никогда не смогу забыть тот день в лесу в день свадьбы моей мамы, и человек, подвешенный на дереве, был его отчимом.
Даже зная, что он убийца и может убить оленя одним дальним выстрелом, я все равно хочу, чтобы он остался. Даже несмотря на то, что он лгал и держал меня в плену, я все еще хочу, чтобы он остался.
К счастью, я больше не слабоумная дурочка.
— Пока, – я слегка машу ему рукой, когда он закрывает за мной дверь, и жду, пока стихнут его шаги, прежде чем забраться в постель. Я должна гордиться собой, но я не горжусь, вместо этого я чувствую себя плохо. Тем не менее, я знаю, что поступаю правильно.
Когда я глубже погружаюсь в свою постель, на мой телефон приходит сообщение, и мои нервы сжимаются в животе. К счастью, это от Лейна, а не от шантажиста:
Лейн: Кстати, у тебя есть еще планы мести в рукаве?
Я: Прости, я не понимаю, о чем ты говоришь.
Лейн: Только не разбей мою машину в процессе.
Я: Я немного сбита с толку.
Ложь, ложь, ложь. Проходит несколько минут, прежде чем приходит другое сообщение, и я почти чувствую, как он гордо улыбается.
Лейн: Никогда не меняйся, Чар.
Я: Я обещаю хх
Лейн: спокойной ночи XX
15
Все утро мой разум был отвлечен мыслями о переводе денег шантажистам и о том, проследили ли парни за разбитым задним стеклом или нет. Я надеялась, что Даз придет на наш общий урок, но интуитивно знала, что он этого не сделает.
Чувствуя себя потерянной и встревоженной, я отправляю Джейку сообщение с еще одним проникновенным извинением после уже отправленного час назад, на которое он не ответил. Я также отправила сообщение Дазу и Лейни, просто чтобы узнать, что происходит с денежным переводом, но мой телефон молчит. Слишком тихо. Как будто все, кого я знаю, намеренно игнорируют мои сообщения. Да, я знаю, что снова веду себя нелепо.
По дороге в библиотеку я заскакиваю в кафе кампуса, чтобы заказать кофе и сэндвич, и оглядываю столики в поисках кого-нибудь знакомого. У всех есть друзья, с которыми они тоже болтают, возможно, о занятиях, в то время как я совсем одна с гиперактивным мозгом, который изо всех сил пытаюсь отключить.
Как только мой кофе готов, я ухожу и иду своей проторенной дорожкой в научную библиотеку. Естественно, я слежу за подозрительной активностью и каждые пару минут останавливаюсь, чтобы проверить свой телефон на наличие ответа от Лейна, Даза и Джейка.
По-прежнему ничего. Черт.
Я сворачиваю в узкий переулок между двумя классными комнатами, и когда выхожу на открытое место, капли прохладного дождя покрывают мое лицо. Интересно, как долго шел дождь, пока мой разум был отвлечен, меня бы не удивило, если бы я тоже ходила по лужам и не замечала. Я уже на взводе, но прохладный дождь стимулирует мои чувства, делая меня еще более на взводе - я сканирую каждого, кто проходит мимо, прислушиваюсь к звукам.
Минуя большую группу студентов на баскетбольной площадке, которые выглядят как спортсмены и их поклонницы, я направляюсь прямиком к спортивной площадке, изголодавшись по открытому пространству и зелени. Эта конкретная спортивная площадка стала моим убежищем, куда я прихожу побегать, подышать воздухом и насладиться уединением. Но, конечно, даже это чувство было омрачено всем, что происходило.
Когда я спускаюсь ближе к трибунам, я замечаю, что спортивное поле занято тренировкой футбольной команды. Прожив последние несколько лет в стране, где регби является видом спорта номер один, мне почти непривычно видеть мужчин в защитных наплечниках, шлемах и наколенниках. Там около пятидесяти мужчин выполняют различные виды упражнений, в зависимости от положения, и время от времени в воздух взлетает футбольный мяч.
Естественно, там, где есть спортсмены, вы найдете поклонниц, и сегодняшний день не исключение. Разочаровывает, что сейчас эта зона переполнена людьми, когда в течение последних нескольких месяцев она была практически пуста, если не считать случайного спортсмена или группы друзей, пользующихся этим пространством.
Я думаю, это признак того, что наступила осень, а значит, в Новой Зеландии наступила весна, когда на обочинах дорог распускаются маслянисто-желтые нарциссы, а птичий хор становится более радостным и праздничным.
Мой телефон подает звуковой сигнал, и мое сердце выпрыгивает из груди. Наконец-то кто-то вспоминает о моем существовании.
Джейк: Прекрасно.
Я: Ты простил меня?
Джейк: Конечно.
Отсутствие энтузиазма со стороны Джейка исходит из моего телефона, и разочарование разрастается в моем животе. Он ненавидит меня, но притворяется милым, потому что он такой и есть.
Я: Зайдем выпить кофе? Мой крик о прощении.
Джейк: Я в порядке.
Горячие слезы обжигают мои глаза, но я сморгиваю их. Я бросаю взгляд на группу футболистов и сразу замечаю, что один из них смотрит в мою сторону. На нем шлем, так что трудно сказать, кто он и смотрит ли он на меня вообще. Я быстро оглядываюсь и вижу группу девушек, которые пялятся на него и других спортсменов, с которыми он, и предполагаю, что визуальный обмен происходит между ними.