— Ты в порядке, Надя? – Спрашиваю я, оглядываясь на нее.
— Я в порядке, – быстро отвечает она. — Нейт такой... – размахивает рукой, пытаясь подобрать правильные слова, но терпит неудачу и вместо этого забывает закончить предложение.
— Упрямый, – отвечаю я за нее, наполовину смеясь.
— Так много прилагательных, – смеется она в ответ.
— Если это девчачьи разговоры о моем брате, то я не хочу это слышать, – рычит Даз, подъезжая к Кэм-Холлу.
— Я на секунду, – заявляю я и быстро бегу к входной двери, беру свою карточку-ключ, бегу по коридору, затем вверх по лестнице на свой этаж.
Когда я подхожу ближе к своей двери в конце коридора, я замираю, а мое сердце подскакивает к горлу. Кто-то находится в моей комнате. Дверь приоткрыта и слегка покачивается от ветерка, который, как я предполагаю, создается кем-то, кто передвигается внутри.
Моя первая инстинктивная реакция - позвонить Дазу и попросить его зайти сюда, но с ним Надя, и я не хочу, чтобы она знала о темной стороне моей жизни. Итак, я решаю взять быка за рога и выхватываю свой нож из ножен, пристегнутых к верхней части бедра под мешковатыми спортивными штанами. Брать нож с собой, куда бы я ни пошла стало необходимой привычкой, и в такие моменты, как этот, я рада, что не оставила его в своей комнате.
Как только мой нож оказывается твердо у меня в руке, я подкрадываюсь ближе к двери и прижимаюсь ухом к дереву, но все, что я слышу, – это дребезжание. Делая глубокий вдох, как раз в тот момент, когда я собираюсь толкнуть дверь, раздается стук, как будто что-то упало на пол, и я снова замираю.
— Будь храброй, – шепчу я, делая еще один глубокий вдох и распахивая дверь пинком, чтобы напугать незваного гостя.
На первый взгляд здесь никого нет, и мою кожу покалывает от холода, поскольку сразу становится очевидно, что кто-то оставил окно широко открытым, впуская ветерок. Я знаю, что это сделала не я, точно так же, как я знаю, что это не я оставила дверь открытой. От скрипа открытой двери позади меня по спине пробегают мурашки, поэтому я поворачиваюсь и пинком захлопываю ее, но останавливаюсь как вкопанная, когда вижу капающую красную краску на обратной стороне двери.
«ЛГУНЬЯ» в капающей красной краске. У этих дураков нет гребаного воображения. Красная как кровь... зевок. Как оригинально. Но как, черт возьми, они сюда попали?
Я опускаюсь на колени, чтобы проверить под кроватью, на случай, если под ней кто-то прячется, но там чисто. Я фотографирую неубедительную угрозу на обратной стороне своей двери, затем отправляю ее Анониму.
Я: Приди за мной, трус. Я буду ждать.
Затем я отправляю сообщение Дазу и Лейни, поскольку у меня все еще нет номера Ройса, с фотографией в качестве вложения.
Я: Это начинает утомлять.
21
Лейн первый пришёл ко мне на помощь, но я не в настроении выслушивать утешения, пока Даз отвозил Надю на занятия.
— Дверь не была взломана, – констатирует очевидное Лейн и подходит к окну, чтобы оценить высоту. — Они могли бы забраться наверх, но я уверен, что кто-нибудь бы их увидел.
На нем черная бейсболка с низко надвинутым на глаза козырьком, из-за чего половина его лица остается в тени. Он кажется таким опасным, излучающим убийственную энергию, стремящимся выследить преступников, чтобы он мог устроить ад. Тем не менее, мы совершенно сбиты с толку тем, кто бы это мог быть.
— Что оставляет только один вариант, – я вздыхаю, прогоняя гнев, кипящий в моем животе. — У кого-то был ключ. Я уже связалась с начальницей общежития, чтобы узнать, не просил ли кто-нибудь впустить его в мою комнату, и она сказала ”нет".
— Ты поверила ей? – спрашивает он, подходя ближе, чтобы утешить меня, только для того, чтобы я отвергла его ухаживания. Я вне себя от раздражения, так что утешение меня ни к чему хорошему не приведет.
Я пожимаю плечами.
— Да. Наверное. Я больше не знаю.
— Может, мне попробовать напрячь ее? – предлагает он, потирая затылок своими потертыми пальцами, в то время как черные татуировки на его предплечьях выпирают от этого движения.
— Нет. Я думаю, она говорит правду, потому что зачем ей лгать? – Отвечаю я и снова вздыхаю, когда беспокойство начинает трепетать у меня в животе.
— Хорошо, – говорит он самоуверенно, — остаются бывшие ученики. Нам нужен список имен студентов, которые проживали в этой комнате.
Мой желудок тошнотворно скручивает, когда эти слова слетают с его сексуальных губ. Мне и в голову не приходило, что прошлые ученики могли сделать копию ключа. Ключом от этого номера является старомодный стальной ключ для поворота, который еще предстоит переделать в ключ-карту swipe, который есть у жильцов двух верхних этажей. Вход в здание также осуществляется с помощью карты swipe, так что кто-то мог легко сделать копию, на самом деле чье-то лицо сразу же всплывает в моем сознании, когда Лейн говорит. Я снова рассматриваю надпись «ЛГУНЬЯ», нарисованную капающей красной краской, чтобы понять, узнаю ли я почерк, но трудно сказать.
Решив оставить это осознание при себе, я сама подойду к человеку, чтобы задать вопрос лицом к лицу, на случай, если я ошибаюсь.
Глубокий, хрипловатый голос Лейни бормочет что-то, чего я не улавливаю, потому что мои мысли за миллион миль отсюда.
— Чар? – он повторяет "Чар" дважды, прежде чем я пробуждаюсь от своих глубоких внутренних мыслей.
— Прости, я просто…Что ты сказал?
— Я спросил, ты сообщила о преступлении заведующей? – его голова склонилась набок, глядя на меня с большим беспокойством.
— Да, конечно, и полиция кампуса уже в пути, чтобы снять отпечатки пальцев, – объясняю я, когда звуки быстрых тяжелых шагов доносятся к нам по коридору.
— Чар, ты в порядке? – Спрашивает Даз, затаив дыхание, и немедленно ищет граффити, быстро находя его на обратной стороне двери.
— Да, я в порядке. Не прикасайся к дверной ручке, когда приедет полиция, – сообщаю я ему, и он выходит обратно в коридор, потому что в моей крошечной комнате слишком людно. — Итак... где ты высадил Надю?
— Рядом с бульваром, – заявляет он. — В любом случае, там что-нибудь украдено?
— Насколько я видела, нет. Но на какой урок она собиралась? – Я спрашиваю его в замешательстве, потому что в этом районе находятся только художественная школа и спортивная школа, а у нее нет занятий ни по одному из этих предметов, поэтому мне интересно, передумала ли она и решила пойти в главную библиотеку или куда-нибудь еще.
Он хмурится за этими очками:
— Я не спрашивал. Зачем мне спрашивать? Я стремился избавиться от нее, раз она такая чертовски болтливая.
— Здесь, в самом конце, – зовет чересчур дружелюбный голос дежурной по коридору, когда полиция кампуса следует за ней. Мы с Лейни выходим из моей комнаты, чтобы впустить двух полицейских взглянуть, и сразу же я чувствую себя неловко, когда эти незнакомцы вторгаются в мое личное пространство. Я бы предпочла не вызывать полицию, но заведующая настояла.
Полиция отсканировала отпечатки пальцев на двери и дверной ручке, сфотографировала граффити, задала несколько вопросов и затем ушла. По отсутствию у них энтузиазма я могу сказать, что это не станет приоритетом, на самом деле они, вероятно, рассматривают это как типичную студенческую выходку и рекомендуют руководителю вызвать слесаря как можно скорее. Да, конечно, как будто все мои проблемы будут решены с помощью нового замка и ключа. Честно говоря, мне все равно, потому что чем меньше полиция будет иметь к этому отношения, тем лучше.