— Ты собираешься рассказать мне, что произошло прошлой ночью? – он спрашивает снова, когда мы идем в спортзал Фрэнка.
— Ничего не произошло.
Он читает по моему лицу и знает, что я лгу.
— Да. Конечно. Вот почему ты заползла в шкаф. Вот почему ты пряталась ото всех.
— Я плохо себя чувствовала, – мое объяснение не так уж далеко от истины.
— Даз сказал, что ты была белой, как привидение, – добавляет он.
— Потому что я плохо себя чувствовала из-за алкоголя. Я не большой любитель выпить.
Он снова оглядывает меня, совершенно неудовлетворенный моим ответом.
— Скажи мне прямо, – начинает он. — Это был Ройс? Я имею в виду, Ройс что-то с тобой сделал?
— Нет.
— Шарлотта, я знаю, что он может быть гребаной свиньей по отношению к женщинам, но я не думал, что он будет таким со своей сводной сестрой.
— Например, что? – Спрашиваю я.
— Я знаю…Даз сказал, что вы с Ройсом вместе зашли в одну из задних комнат, – бормочет он.
— Мы зашли, – говорю я ему. — Но он не причинил мне вреда. Конечно, он не самый очаровательный и романтичный мужчина на планете, но он не причинил мне боли.
— Он не пытался намеренно напоить тебя? – он задает вопросы, и я знаю, к чему это ведет.
— Ну,…Я не могу лгать, я думаю, он пытался меня расслабить, потому что я была такой беспокойной и скучающей. Я не пытаюсь защищать его, потому что он все еще мудак, но он не причина, по которой мне нужно было немного пространства.
Лейн ворчит, и когда мы заходим в спортзал, он все еще держит меня за руку, и когда я пытаюсь высвободить его руку из своей, чтобы снять толстовку, требуется некоторое убеждение, чтобы он отпустил меня.
— Ты не обязан оставаться, – говорю я ему.
— Нет, все в порядке, – говорит он и усаживает свой подтянутый зад на одну из скамеек у стены, низко надвигая кепку на глаза.
Моя ярость от желания выбить все дерьмо из головы немного утихла, но потом я вспоминаю о полученном сообщении и прикрепленном видео, и мой гнев поднимается снова. Я надеваю боксерские перчатки и начинаю бить кулаками по мешку. Здесь нет никого, кроме Лейна, и весь зал отдается эхом от каждого моего удара и хрюканья, когда я наношу удар.
Я быстро устаю из-за недостаточной физической формы после травмы, вытираю полотенцем пот со лба и смотрю на Лейна, чьи темные глаза прикованы ко мне. Он выглядит впечатленным, хотя иногда его трудно прочесть, в отличие от его двоюродного брата Даза, который открыт и экспрессивен. На мгновение его лицо вздрагивает, а глаза, кажется, стекленеют, и мне интересно, какая нежелательная мысль только что пришла ему в голову.
Его голова в темной шапочке наклоняется, чтобы прокрутить что-нибудь в телефоне, и я снова сосредотачиваюсь на сумке для следующего раунда. Энергия накаляется, и как раз в тот момент, когда я собираюсь нанести удар, я кричу ему:
— Я хочу вернуться в Кэм-Холл.
Он вскидывает голову, и разочарование стекает с его лица. Эти темные глаза впиваются в мое лицо, и когда он обнаруживает во мне то, чего раньше не замечал, он кивает.
— Хорошо. Я поговорю с мальчиками, чтобы посмотреть, можно ли что-нибудь устроить.
— Нужно что-то устроить? Ты хочешь сказать, что я не могу распоряжаться своей собственной жизнью? Подожди. Что я говорю? У меня никогда не было управления с тех пор, как я приехала сюда, в Аддингтон. Забрали мои документы. Деньги и авиабилеты...
Его лицо каменеет.
— Выплесни свои обиды на этот мешок, Чар, – его голос суров и ледяной, и я слегка вздрагиваю. — Мы еще не готовы тебя отпустить.
— О да, верно, ты боишься, что я начну визжать, – возражаю я.
— Нет, – спокойно говорит он. — ты доказала, что ты не настолько глупа, чтобы сделать это.
Я в замешательстве.
— Ладно. Еще раз, ты говоришь бессмыслицу.
Он снова наклоняет голову с этим взглядом «не дави на меня».
— Вернемся к битью по мешку, Чар.
— Ладно, – ворчу я, сильно ударяя кулаком по груше и чувствуя, как вибрация от удара дрожью проходит по моей руке. Я встряхиваю рукой и бью еще несколько раз, затем сосредотачиваюсь на постукивании ногой по мешку. С каждым ударом я начинаю расслабляться, чтобы войти в ритм, но усталость овладевает моими конечностями, и мне снова приходится остановиться.
На этот раз, когда я смотрю на Лейна, его телефон прижат к уху, а глаза прикованы ко мне. Я показываю ему язык, чтобы выдавить улыбку, но его лицо остается жестким.
Снова по моему позвоночнику пробегают мурашки, когда я тянусь за ножом на предплечье. Если бы дошло до драки, причинила бы я боль Лейну, чтобы спасти себя?
Ответ - да.
3
— Мне нужно тебе кое-что сказать, – начинает Лейн, когда мы сидим друг напротив друга в маленьком кафе на окраине Аддингтон-Сити. Я все еще в спортивной одежде, и пот прилипает к моей спине, вызывая зуд кожи. Я не хотела пить кофе, я хотела сразу вернуться в Дом шерифа, забрать все свои вещи и направиться обратно в Кэм-Холл, где я начну свой побег. К сожалению, у Лейна есть другие идеи.
— Что? – Я вздыхаю, сделав глоток горячего шоколада и обнаружив, что он не такой шоколадно-сладкий, как я надеялась.
— Подожди, – говорит он, наклоняясь над столом, чтобы большим пальцем стереть молочную пену с моей верхней губы, и слизывает ее.
Я делаю еще глоток, пока он наблюдает за тем, как лужи черной воды прожигают дыры в моей душе.
— Ты собираешься мне сказать? – Я настаиваю.
— Я обдумываю, как это сформулировать, – говорит он, поднимая взгляд на кого-то, проходящего мимо нашего столика. Он снимает свою черную кепку и кладет ее на сиденье рядом с собой, а затем проводит пальцами по своим коротким волосам цвета воронова крыла.
— Это связано с полицией? – Спрашиваю я. — Они обнаружили, что ты... – Я делаю паузу, пока официантка обслуживает столик рядом с нами, но Лейн все равно отвечает.
— Нет. Дело не в том, что произошло в лесу. Это совсем по другому поводу, – объясняет он, потирая рукой заднюю часть шеи.
Парень кажется нерешительным и немного на взводе, поэтому я перехожу к сути.
— Это что-то, о чем ты знал какое-то время?
Он выдыхает и помешивает кофе в чашке.
— Недолго.
— О. Обо мне?
— Да, я не могу вдаваться в подробности, но ах... кто-то шантажирует Роберта, – наконец говорит он, и я все еще в замешательстве.
— Я сожалею об этом, но какое это имеет отношение ко мне? – Спрашиваю я. Мое сердцебиение учащается, дыхание перехватывает в горле, заставляя меня кашлять. Я подозреваю, что мне не понравится то, что он собирается сказать.
Он ерзает на своем сиденье и прочищает горло.
— У них, кем бы они ни были, есть информация о тебе.
Я проглатываю комок в горле, когда мои руки внезапно становятся ледяными, поэтому я обхватываю ими чашку с горячим шоколадом, но тепло почти не согревает их.
Он прикусывает нижнюю губу, когда мое сердце тяжело колотится в груди.
— Я думаю, это должно было когда-нибудь выйти наружу, – говорю я.
Его лицо хмурится.
— Итак, ты знаешь? – в его голосе слышится замешательство, и я задаюсь вопросом, не лезу ли я не по тому адресу. Подождите. Конечно, я бы знала об этом. Я предполагаю, что он говорит о дне смерти Алана Лонгмайра, но сейчас мои инстинкты кричат мне хранить молчание. Мы не можем говорить об одном и том же.