— Итак, о чем она только что хотела с тобой поговорить? – Я спрашиваю его.
— Какое-то сумасшедшее дерьмо. Она сказала, что считает, что за ней следят и ей нужна охрана, и подумала, что я мог бы помочь с этим, например, сделать одного из мальчиков ее личным телохранителем или что-то в этом роде. Но корабль давным-давно отплыл на этом корабле.
Я стону.
— Я так сбита с толку, – говорю я себе под нос.
— Ты и я - оба, – фыркает он.
— Хорошо. Спасибо, – и встаю, чтобы уйти, а он что-то ворчит в ответ и снова начинает прокручивать страницы на своем телефоне. Я снова останавливаюсь в паре футов от нее. — Она сказала, кто следил за ней?
— Нет. И я не спрашивал, потому что у меня сложилось впечатление, что все это было здесь, – заявляет он, снова указывая на свою голову, совершенно несимпатичную.
Я иду с высоко поднятой головой через баскетбольную площадку в сопровождении шипения и язвительных звуков, давая понять, что я никому не нужна. Не то чтобы меня это волновало. Когда-то я была бы слишком напугана, чтобы заходить на территорию Леру, но я слишком накачана адреналином и гневом, чтобы меня это волновало. Проблема в том, что…Я оставила Аарона с большим количеством вопросов, чем ответов, и ни на что не решилась.
Прав ли он, говоря, что она потерялась в реальности, или за ней действительно кто-то следит? А очевидные фотографии? Кто говорит правду о них. Я подозреваю, что Аарону нечего терять, если фотографии были сделаны и использованы в качестве приманки, но опять же, возможно, это делает Аарон.
У меня болит голова.
Завернув за поворот и вернувшись на тротуар в сторону бульвара, я начинаю бежать, и снова у меня появляется ощущение покалывания в задней части шеи, дающее мне знать, что за мной следят. Или, по крайней мере, я чувствую, что за мной следят. Может быть, я схожу с ума, как Надя. Может быть, я уже сошла с ума.
Как и по дороге на баскетбольную площадку, я взбегаю на поросшую травой насыпь и осматриваю окружающий пейзаж в поисках подозрительного поведения. Затем я вижу это. Силуэт, стоящий у окна в классной комнате, и я притворяюсь, что не замечаю. Я не могу разглядеть черты их лица, но ширина рамки указывает, что это, скорее всего, мужчина.
Бегу обратно по травянистому холмику, обхожу вокруг ко входу в этот блок классных комнат, толкаю дверь и выхожу в коридор. Повышенные голоса лекторов в аудиториях и скрип стульев наполняют пустой коридор, пока я бегу к самой последней двери.
Заглядывая через узкое окошко, прорезанное в двери, я убеждаюсь, что это была та самая классная комната. Позиция имеет смысл, хотя я никого не вижу внутри, но замечаю дверь слева за белой доской и задаюсь вопросом, не пробрались ли они туда. Даже при том, что я подозреваю, что шпион ушел, я все равно дергаю за ручку, чтобы обнаружить, что она не заперта.
Толкая дверь, я сразу же вдыхаю запах древесного угля и акриловой краски, что удивительно, поскольку этот класс является частью спортивной научной школы. Вытирая липкие ладони о спортивные штаны, я делаю два шага внутрь класса, когда топот шагов прямо за моей спиной побуждает меня схватиться за нож.
Прежде чем я успеваю обернуться, большая ладонь закрывает мне рот, руки крепко обхватывают мое тело, и меня тащат дальше в класс. Дверь захлопывается за нами, пока я борюсь с его силой и пытаюсь укусить его за ладонь, но я не могу пошевелить ртом из-за того, что его рука так крепко сжата.
— Успокойся, мой маленький питомец, – шепчет он мне на ухо, и меня серьезно тошнит. Он только что назвал меня «маленьким питомцем»? Я покажу ему, на что способен маленький питомец.
Я сильно наступаю ему на ногу, и он издает слабый смешок, как будто этот придурок-садист наслаждается этим. Движение привлекает мое внимание, когда студенты проходят мимо окна по улице. Все, что мне нужно сделать, это привлечь их внимание, но они либо смотрят прямо перед собой, либо утыкаются в свои телефоны. Черт бы их побрал. Десятки студентов проходят мимо, и ни одна голова не поворачивается в нашу сторону.
— Поймал ее, – кричит кому-то мой пленник, и дверь рядом со стеной с белыми досками открывается, и выходит знакомый враг, и мое сердце колотится о грудную клетку, когда ярость захлестывает меня.
Это хитрое лицо бросает на меня острый взгляд, как будто он точно знает, о чем я думаю, прежде чем он медленно подходит к окнам, чтобы закрыть жалюзи, и мои шансы на спасение теряются.
24
— Тебе лучше бы иметь хорошее объяснение, – шиплю я, когда его рука убирается с моего рта, и я слегка толкаю своего пленителя, только для того, чтобы он откинул голову назад и рассмеялся.
— То же самое, – мужчина у окна отвечает тем же, скрещивая руки на груди, выглядя раздраженным и разочарованным.
— В чем здесь проблема? – Спрашиваю я их, когда замечаю в комнате третье тело, одетое с головы до ног в черное, его руки испачканы синей краской.
— Давай, не прикидывайся дурочкой, – рычит на меня мой старший сводный брат и кивает головой на дверь, единственный выход. — Ты не уйдешь, пока не расскажешь нам, что происходит.
Я следую за его взглядом на дверь и вижу Даза, моего пленителя, прислонившегося к ней, давая мне понять, что если я хочу сбежать, то должна пройти через него.
— Ты только что ходила навестить Аарона Леру, – продолжает Ройс. — Почему?
Я вздыхаю, обдумывая свои мысли.
— Мне особо нечего тебе сказать, потому что я думаю, нет, я знаю, что мне лгут. Я просто не знаю, кто лжет, а кто говорит правду.
— О чем ты говорила с Надей? – Глубокий, хрипловатый голос Лейни, пронизанный разочарованием, грохочет в моем правом ухе, но я отказываюсь смотреть ему в глаза.
— Я думаю, что это она написала на моей двери «ЛГУНЬЯ», – слова слетают с моих губ, не задумываясь, и я сразу же боюсь, что они могут причинить ей вред, поэтому немного отступаю. — Но я не совсем уверена.
— Какие у тебя доказательства? – Спрашивает Ройс, сверля эту тьму в моем черепе.
— Она делала это раньше, когда я впервые приехала сюда. Моя комната принадлежала ей до того, как ее выгнали из Кэм-Холла, поэтому я предположила, что у нее может быть копия ключа. В любом случае, она сказала, что ее шантажировали, чтобы заставить это сделать, – объясняю я, все еще пытаясь поверить в это самой, особенно после разговора с Аароном.
— Кто? – Холодно спрашивает Ройс.
Я пожимаю плечами.
— Я этого не поняла. Но я видела, как она разговаривала с Аароном Леру, и предположила, что он имеет к этому какое-то отношение, но после разговора с ним я ничего не поняла. Он ясно дал понять, что не хочет иметь ничего общего с Надей, но это не значит, что он не опустился бы до того, чтобы шантажировать ее.
Ройс морщит нос, как будто только что почуял что-то плохое.
— Мальчики поговорили с Джейком.
Пол под моими ногами колышется от напряжения, вызванного тем, что я слышу имя Джейка, и я вытаскиваю стул из-под стола, чтобы сесть. Я бросаю взгляд на Даза и Лейни, но возвращаю свой вопрос Ройсу.