— Виновен как грех, – бормочет Лейн себе под нос.
— Ты думаешь, это та же машина, которая следовала за нами в кафе? – Спрашиваю я его, пока он заглядывает в водительское окно и проверяет дверь, заперта ли она.
— Похоже на то, – отвечает он и достает телефон из кармана джинсов, делает несколько снимков, прежде чем позвонить кому-нибудь.
Я оглядываюсь по сторонам в поисках улик, как телевизионный детектив, хотя не совсем уверена, что именно мне следует искать. Когда я не замечаю ничего предосудительного, я заглядываю в окна только для того, чтобы найти обертки от нездоровой пищи на заднем сиденье и ручку на полу со стороны переднего пассажира.
— Братан, мы нашли седан, – говорит Лейн в телефон. Я предполагаю, что он разговаривает с Дазом, поскольку он к нему ближе, чем Ройс. Кроме того, Ройс на футбольной тренировке. — Это на проселочной дороге, ведущей к твоему дому. Да, это все. Это то, о чем я думал. Они намеренно спрятали это, чтобы мы нашли. – Лейн замолкает, пока Даз говорит, и его настроение становится угрюмым. — Мы собираемся это выяснить. Ты собираешься позвонить Роберту. Хорошо. Я перезвоню тебе, когда мы доберемся до дома.
— Это то, что я думаю, – говорю я ему, как только он отворачивается. — Они спрятали это здесь, чтобы мы нашли.
— За исключением того, что мы не так часто ездим домой, – заявляет он, делая шаг назад, а затем ударяет ботинком в пассажирское окно, сразу же разбивая его. — Если только…
— Что? – Я поднимаю взгляд на это хмурое лицо.
— Ты кому-то сказала, что уезжаешь домой на эти выходные? – спрашивает он, просовывая руку в разбитое окно, чтобы отпереть дверь изнутри.
— Не помню, Даз, – отвечаю я, гадая, рассказала ли я об этом и Наде. Если и рассказала, то не помню.
Лейн забирается внутрь автомобиля, проверяет бардачок и под сиденьями, затем открывает багажник. Я заглядываю в багажник и нахожу его почти пустым, если не считать грязи и еще нескольких упаковок от нездоровой пищи. Когда Лейн становится рядом со мной, он поднимает фальшпол, чтобы проверить запасное колесо под ним, и быстро осматривается, не находя ничего интересного.
— Давай продолжим ехать домой, – мрачно говорит Лейн. — У меня плохое предчувствие относительно того, где они решили оставить машину.
Я вздыхаю в попытке облегчить тяжесть, лежащую у меня на груди.
— У меня тоже.
27
— Роберт здесь, – разочарованно заявляет Лейн, указывая на блестящий черный «мерс» на подъездной дорожке, и мое сердце падает. Я надеялась поговорить с ней наедине, без его властного присутствия и сурового высокомерия.
Но затем, когда мы подходим к входной двери и Лейн находит ключ в кармане, я вспоминаю, что Роберт и его деньги спасли меня от крайнего смущения и пожизненной терапии. Вместо того чтобы обходить его стороной, мне нужно поблагодарить его как можно скорее, пока я не потеряла мужество.
— Кто-нибудь дома?! – Лейн зовет, и сразу же его энергия меняется с уверенной и беззаботной на настороженную и беспокойную. Он никогда не будет чувствовать себя как дома в своем собственном доме, точно так же, как я.
На зов Лейна отвечает тишина, поэтому мы направляемся на кухню, наиболее подходящее место для семейного отдыха, особенно когда приближается время обеда.
— Хочешь кофе, Чар? – Спрашивает Лейн, когда мы заходим в пустую кухню, и Лейн включает кофеварку.
— Конечно.
— Я тебе тоже сделаю сэндвич, – добавляет он, открывая дверцу холодильника и съеживаясь от выбора продуктов. — Где сыр и индейка? Здесь только еда для кроликов. – Он достает контейнер с салатом и помидорами черри, и я фыркаю от ужаса на его лице. — Не могу приготовить сэндвич без белка.
— Там основной рацион моей мамы, – указываю я. — Листья салата и ломтики огурца.
— Где хлеб? – озадаченно спрашивает он, обыскивая кладовую, за которой следуют шкафы, одержимо обыскивая, пока не находит несколько картонных крекеров и не показывает мне упаковку. — Это лучшее, что я могу сделать.
Я снова смеюсь, обнаружив, что настроение снимает мое беспокойство наткнуться на темно-синий седан. Часть меня надеется, что брошенный седан символизирует, что с этим фасадом покончено и мы можем продолжать жить своей жизнью. И все же я знаю, что это неправда, и мне нужно найти маму, чтобы узнать, все ли с ней в порядке.
— Напиши мне, когда обед будет готов, – говорю я Лейни. — Я собираюсь найти маму.
— Без проблем. О, и … Даз тоже придет позже. Он заглянет в седан по дороге, – объясняет он, доставая крекер из пакета и внимательно рассматривая его. — Это будет не лучший мой сэндвич.
— Сделай все возможное, Лейн, – подбадриваю я и ухожу от него по коридору в задней части дома, который ведет в зимний сад. Просовывая голову в дверной проем, я сразу замечаю, что помещение пустое, хотя много тропических цветов цветут, создавая буйство красок. Глядя в окно на бескрайнее море зеленой лужайки, я замечаю, что кто-то на газонокосилке подстригает траву ровными линиями, и я не могу представить, что это Роберт. Я знаю, что у него есть платные садовники, но я предполагаю, что они будут работать в будние дни.
Я выхожу из оранжереи и иду дальше по коридору в сторону игровой комнаты. Когда я нахожу её пустой, я продолжаю путь к офисам в дальнем конце дома. Маленький кабинет мамы пуст, кабинет Роберта тоже пуст, как и библиотека. Остаются два этажа наверху.
Взбегая по лестнице, я, естественно, направляюсь в гостевую спальню, в которой останавливаюсь всякий раз, когда остаюсь ночевать, и которая, как я полагаю, теперь моя спальня. Открыв дверь, я обнаруживаю, что кровать идеально застелена, а в комнате ни пятнышка, отличная ручная работа Ви, и я подхожу к окну, чтобы полюбоваться видом на лес и холмы за ним.
У меня также есть хороший вид на розовый сад и выходящую на запад стену домика у бассейна, хотя я не могу видеть сам бассейн, потому что он скрыт за решеткой из роз. Легкий ветерок слегка треплет мои волнистые рыжие волосы, и когда я убираю выбившиеся пряди за ухо, я слышу безошибочно узнаваемые звуки классической музыки.
Высунув голову дальше в окно, я пытаюсь определить, откуда доносится музыка, но она продолжает колыхаться на ветру. Музыка довольно гипнотическая, почти манящая, пробуждающая мой интерес к тому, кто ее играет. Я собираюсь снова поиграть в детектива и продолжить свою зацепку, когда чья-то рука ложится мне на плечо, и я вздрагиваю от испуга.
— Ты в порядке, Чар? – Спрашивает Лейн, пока его подозрительные глаза осматривают сцену за окном.
— Ты напугал меня до полусмерти, – ударяю я, кладя руку на свою колотящуюся грудь. Как только я перевожу дыхание, я спрашиваю: — Ты слышишь музыку?
— Да, – отвечает он, делая шаг вперед, чтобы высунуть голову в окно. — Я думаю, она доносится из зоны бассейна.
— Должны ли мы провести расследование? – Я настаиваю, и он поворачивается ко мне, хмурясь и ухмыляясь одновременно.