Мой телефон подает звуковой сигнал, и я снова вздрагиваю. На этот раз анонимный отправитель ответил:
Ты знаешь
— Я знаю? – Я реву во всю мощь своих легких, испытывая искушение снова швырнуть телефон, но останавливаю себя, прежде чем он вылетает из моей руки. — Я знаю?!
Я: Тупой мудак. Почему бы тебе не встретиться со мной лицом к лицу, и мы посмотрим, кто что знает.
Быстро придя в себя, я удаляю это сообщение перед отправкой и набираю другое.
Я: Дай мне подсказку.
Аноним: !
Я: Чего ты хочешь?
Голоса моих соседей по комнате эхом разносятся в конце коридора, они весело болтают друг с другом. Должно быть, здорово жить без преследователей и придурков. Хм, интересно, где бы я была сейчас, если бы не узнала, чем занимался Алан Лонгмайр. Ну, для начала, мой отец был бы жив и, возможно, я бы не сбежала в Новую Зеландию. Но тогда Алан Лонгмайр был бы все еще жив и женат на моей маме.
Голоса в коридоре внезапно становятся возбужденными, когда в разговор вступает дружелюбный мужской голос. Я узнаю этот голос где угодно, сопровождаемый кокетливой улыбкой и приближающимися уверенными шагами.
Я открываю свою дверь прежде, чем он успевает постучать, и мой первый вопрос:
— Ты оставил коробку шоколадных конфет в моей сумке?
Он хмурится.
— Нет. – Затем его темно-русые брови снова приподнимаются в любопытстве. — Должно быть, Ройс.
— Я так не думаю.
— Ройс собрал твою сумку и принес ее сюда, так что...
— Ха. Я не думала, что дарить подарки в качестве извинения - это его конек. На самом деле, я не думала, что извиняться - это его конек.
— Обычно это не так, – признает он. — Может быть, он чувствует себя плохо, потому что мы с Лейни приставали к нему из-за прошлой ночи. Ему не следовало приводить тебя в одну из тех комнат, потому что ты лучше этого. Он обращался с тобой как с мелкой шлюхой.
— О. Спасибо вам за то, что вы хорошие сводные братья.
— Иногда он придурок, но… – приглашает себя в мою комнату, целясь в мои шоколадки, — они выглядят дорогими. Я думаю, мальчик кое-чему учится о том, как обращаться с женщиной.
— Ты имеешь в виду, как обращаться с его сводной сестрой?
— Нет, я имею в виду, как обращаться с женщиной. – Он открывает крышку, берет шоколадку с фундуком сверху и запихивает ее в свой рот. — Пальчики оближешь. Они хороши.
Я показываю ему карточку с надписью Извини.
— Это почерк Ройса?
Он кивает.
— Я бы узнал эти странные буквы где угодно. Да, определенно Ройс.
Я не уверена, что я чувствую по этому поводу, и задаюсь вопросом, должна ли я вернуть их. Даз выбирает еще одну шоколадку и откусывает от нее, мурлыкая от вкуса.
— Малиновая, – говорит он, показывая мне жидкую розовую серединку.
Похоже, что сейчас уже слишком поздно возвращать их, так что я вполне могу насладиться ими с Дазом. Я посмеиваюсь про себя, глядя на Даза, сидящего на моей кровати, по сравнению с которым моя односпальная кровать кажется крошечной из-за размеров его тела. Но мальчик, о мальчик, ему нравится этот шоколад, и если я не возьму его сейчас, они закончатся через несколько секунд.
Склоняясь над ним, сидящим на моей кровати, я выбираю платье в форме ракушки и чувствую, как его рука скользит вниз по задней части моего бедра.
— Я снял тебе немного наличных, – заявляет он.
— О да, хорошо. Спасибо. Вообще-то, не спасибо, поскольку это мои собственные деньги.
Он вытирает руки о свои крепкие бедра, прежде чем достать бумажник из бокового кармана.
— Сотни хватит? – спрашивает он, протягивая мне купюру двумя большими пальцами.
— Сотню? Вау, мой счастливый день, – саркастически кусаюсь я, выхватывая у него свои деньги. — Так... где ты вообще хранишь все мои деньги? – Я выкладываю это просто для того, чтобы посмотреть, что он скажет.
Он постукивает себя по носу.
— Я очень хорошо их спрятал.
— В безопасности в дерьмовом доме братства или большом особняке? – Я спрашиваю прямо.
Его зеленые глаза улыбаются за стеклами очков.
— Ты же не думаешь о побеге, не так ли?
— Никогда, – лгу я, садясь рядом с ним. — Это будет нелепо, учитывая, как мне весело.
Улыбка исчезает из этих танцующих глаз, когда его рука находит мое колено и сжимает.
— Ты совсем не счастлива, не так ли? –
Я проглатываю слезы, жгущие мои глаза, и отворачиваюсь от него.
— Нет.
— Чар, нам просто нужно, чтобы ты залегла на дно и... – Он замолкает на полуслове, когда мой телефон подает звуковой сигнал, и я вздрагиваю.
Он тянется за моим телефоном и передает его мне, мельком взглянув на экран.
— Справедливость, – бормочет он.
— Что? – Спрашиваю я в замешательстве, и тут до меня доходит, когда я читаю ответ: Справедливость
Отправлено анонимным отправителем мудак, отвечая на мой вопрос, Чего ты хочешь?
Справедливость.
5
— Ты собираешься сказать мне, от кого было это сообщение? – Спрашивает Даз, жуя еще одну шоколадку.
— Нет. Я имею в виду, да, просто Надя дает мне название рок-группы, которую я должна проверить, – неумело лгу я. Если он не может раскусить эту жалкую ложь, тогда этому человеку ничем не поможешь.
Он поправляет очки на носу, когда я чувствую тяжесть его опасливого взгляда.
— Рок-группа под названием Justice? – спрашивает он. Даз знает, что я лгу.
— Хм, да. Они пока не особенно знамениты, андеграундная группа.
— Названы Справедливостью? – Даз упорствует.
— Да, – я сглатываю комок в горле.
— Это самое дурацкое название для группы, которое когда-либо существовало. Джастис.
— Нет, я имею в виду, – хотя я полностью осознаю, что все глубже загоняю себя в яму, я просто не могу перестать говорить, – Справедливость была только частью названия.
— А что еще за вторая часть? – спрашивает он.
Я колеблюсь, ломая голову.
— Хм, справедливость...
— Ты не помнишь? – его тон сухой и обвиняющий.
На задворках моего сознания появляется слово, которое в данный момент я понятия не имею, откуда оно взялось.
— Лига, – и как только это слово слетает с моих губ, я понимаю, что сделал эту ситуацию в десять раз хуже.
— Лига? Лига справедливости? – он с любопытством приподнимает бровь.
— Эм…Возможно, я ошибаюсь на этот счет.
— Как в... – прокручивает несколько раз на его телефоне, затем поворачивает экран, чтобы показать мне изображения Бэтмена, Супермена и Чудо-женщины под знаменем серии фильмов "Лига справедливости".
— Ну, я думаю, рок-группа позаимствовала название, – кусаюсь я, прикладывая ладони к горящим щекам. И снова, мои щеки не проявляют милосердия к моей глупости.