Она сжала кулаки.
— Будет. Я знаю, что совершила ошибку, когда ушла тогда, но сейчас хочу все исправить. Я хочу быть рядом с ней всю жизнь. Я имею на это право.
— Ты не имеешь никаких прав. Ни на что. Я надеялся, что мы не будем доводить дело до судебных разбирательств, но если придется, то я готов идти в суд. Я не побоюсь сражаться с тобой за свою дочь.
— Не надо так, Грэм. Неужели ты на самом деле этого хочешь? — В ее голосе звучало предупреждение, но мне было все равно.
— Я не собираюсь сдаваться.
— Я выиграю эту битву, — предупредила Джейн. — И заберу ее у тебя. Я заберу Тэлон отсюда, так что Люси больше не сможет находиться рядом с ней.
— Почему ты так ненавидишь ее? — резко оборвал ее я. — Она — лучший человек из всех людей, с которыми мне довелось встречаться.
— Тогда тебе стоит чаще встречаться с людьми.
В груди возникла жгучая боль при мысли о том, что это чудовище заберет у меня ребенка.
— Ты не можешь просто взять и вернуться, вдруг решив, что наконец-то готова стать матерью. Так не пойдет. И я ни за что в жизни не позволю тебе сделать этого. Ты не имеешь на Тэлон никаких прав, Джейн. Ты никто для этого ребенка. Ты ничего не значишь для нее. Ты всего лишь эгоистка, бросившая дочь в угоду собственным потребностям. И будь ты трижды юрист, все равно не сможешь забрать у меня ребенка.
— Смогу, — сказала она, и я заметил, как вздулись вены у нее на висках — Джейн начинала сильно злиться. — Я не буду бездействовать и молча наблюдать, как из моей дочери делают вторую Люси.
От ее слов кожа у меня покрылась мурашками. Я ужаснулся: Джейн говорила о сестре так, словно Люси была монстром, ворвавшимся в нашу жизнь. Словно это не Люси спасла меня от самого себя. Словно это не Люси сотворила со мной чудо.
— А кто ты такая, чтобы указывать, кому можно быть рядом с Тэлон, а кому — нет? — спросил я. Сердце в груди билось так сильно, что причиняло боль.
— Я ее мать!
— А я ее отец!
— Нет, ее отец не ты! — злобно и с надрывом выкрикнула Джейн.
Ее слова эхом отразились от стен и вонзились в мое сердце. Они были подобны бомбе, разорвавшейся в центре гостиной и сотрясшей самый фундамент моей жизни.
— Что? — спросил я, прищурив глаза. — Что ты сейчас сказала?
— Что? — прозвучал за нашими спинами голос. Ошеломленная Люси стояла рядом с сидящей в коляске Тэлон.
Тело Джейн окаменело, если не считать дрожащих рук. Когда ее взгляд встретился с глазами Тэлон, она словно поникла, плечи ее опустились. На моих глазах разбивалось ее сердце, но мне было все равно. Я ни на секунду не проникся сочувствием при виде страдальческого выражения на ее лице. Единственное, что меня волновало, — она пыталась отнять у меня мою семью.
— Я сказала, что ты… — опустив глаза, она с трудом сглотнула.
— Смотри на меня, — строго приказал я.
Джейн подняла голову, моргнула и тяжело вздохнула.
— Повтори, что ты сказала.
— Ее отец не ты.
Она лгунья.
Она злобная.
Она подлая.
Она — тот самый монстр, которым я всегда считал себя.
— Как ты смеешь приходить сюда и, прибегнув ко лжи, пытаться забрать у меня дочь? — тихо прошептал я, изо всех сил стараясь не поддаться, не попасть во власть своих теней, своих призраков, своих страхов.
— Это не… — Она поморщилась и покачала головой. — Я… хм…
— Тебе пора уходить, — сказал я, стараясь скрыть свой страх. Какая-то часть меня поверила ей. Где-то в глубине души возникло ощущение, что я всегда это подозревал, но всеми возможными способами гнал от себя эти мысли. Я смотрел на Тэлон и видел в ее глазах отражение себя. Я видел себя в ее улыбке. Я видел лучшие свои качества в ее душе. Она была моей, а я — ее.
— Ты был в турне, презентовал свою новую книгу, — дрожащим шепотом начала она. — Я… хм… незадолго до этого я заболела и несколько недель чувствовала себя не очень хорошо. До сих пор помню, как мне было обидно из-за того, что за целую неделю, пока был в отъезде, ты ни разу не поинтересовался моим здоровьем.
Мысленно я перенесся в тот период времени, пытаясь хоть что-то вспомнить и найти хоть какие-то подсказки. Тэлон родилась намного раньше срока. Но я думал, что на тридцать первой неделе, а оказалось, что на двадцать восьмой. Просто тогда я не позволил этой догадке сформироваться в окончательный вывод. Тэлон моя дочь. Мой ребенок. Мое сердце. И я даже мысли не допускал о том, что это может оказаться неправдой.
— У тебя был грипп, и ты сама постоянно названивала мне.
— Я просто хотела… — Она замолчала, не зная, что еще сказать. — Он зашел проведать меня…
Очень тихим голосом Люси спросила:
— Кто «он»?
Джейн не ответила, но я точно знал, о ком она говорит. Джейн много раз рассказывала мне эту историю. Каким заботливым он был по отношению к ней в противовес моей холодности. Каким деликатным он был по отношению ко всем людям. Как он был всегда готов поддержать любого незнакомого человека. Как по-настоящему близок он был с теми, кого любил.
— Мой отец, — сказал я срывающимся голосом. — Кент Теодор Рассел — настоящий мужчина, мой отец, мой герой и пример для подражания.
Мой персональный ад.
Я посмотрел на Тэлон и нашел в ее взгляде отражение себя, но, по большей части, увидел отражение его. В ее улыбке я увидел его. Осколки его отражения стали заметны в ее душе.
Но Тэлон моя. Не его.
Однако даже этого оказалось достаточно, чтобы разбить мое сердце.
— Тебе лучше уйти, — сказала Люси сестре.
Джейн расправила плечи и покачала головой.
— Если кто и должен уйти, то это ты.
— Нет! — рявкнул я, не понимая, как мое сердце до сих пор еще бьется. — Если кто и должен уйти, то это как раз ты! И немедленно!
Джейн хотела было возразить, но увидела это — бушующее во мне пламя. Она поняла, что если приблизится хоть на шаг, я просто испепелю ее.
Взяв свои вещи, она ушла, сказав, что скоро вернется.
После ее ухода я бросился к Тэлон и подхватил ее на руки. Она — моя вселенная. Разве может быть иначе?
Она моя. А я — ее.
Я принадлежал ей. Она — мне.
Она спасла меня.
Она дала мне то, ради чего стоит жить, и вот теперь Джейн вернулась, чтобы отнять это у меня.
— Ты можешь за ней присмотреть? — спросил я Люси, чувствуя, как вся тяжесть мира опускается на мои плечи.
Она подошла и взяла у меня Тэлон. Люси положила ладонь на мою руку, но я отстранился.
— Поговори со мной, — сказала она.
Я покачал головой и, не говоря ни слова, ушел. Войдя в свой кабинет, я запер за собой дверь, сел за стол и уставился на моргающий на мониторе курсор.
Я ненавидел его.
Я ненавидел его за то, что он до сих пор имел надо мной власть.
Я ненавидел его за то, что даже мертвый он как-то сумел разрушить мою жизнь.
Глава 30
День благодарения
— Должно быть, вы и есть та самая женщина, которая вдохновляет моего сына на творчество, — сказал Кент, входя в дом Грэма за несколько секунд до запланированного ими выхода из дома. Сегодня Грэм впервые собирался представить Джейн профессору Оливеру.
— Что ты здесь делаешь? — холодно спросил Грэм, сурово глядя на отца.
— Сынок, сегодня же День благодарения. Я надеялся, что мы сможем пообщаться. Слышал, что твоя книга стала бестселлером, а мы до сих пор не отпраздновали этот успех. — Кент улыбнулся Джейн, которая смотрела на него во все глаза, словно перед ней стоял не мой папаша-монстр, а живая легенда, и добавил: — Весь в отца.
— Я совсем не такой, как ты, — огрызнулся Грэм.
Кент усмехнулся.
— Не такой. Ты чуть более вспыльчивый.
Джейн хихикнула, и этот звук вывел Грэма из себя. У него вызывало чувство омерзения то, что насмешки Кента всем казались забавными.
— Мы приглашены на обед, — сказал Грэм Кенту, желая только одного: чтобы тот поскорее ушел.