— Тогда я перейду сразу к делу. Послушай, мой рекламный агент хотел бы знать, не согласишься ли ты вместе со мной дать интервью для ABC News? Он считает, что это будет во благо и твоей, и моей карьере.
— Я не даю интервью. Особенно вместе с тобой.
Уголки рта Кента дернулись, и он прикусил нижнюю губу — верный признак сильного раздражения. За долгие годы Грэм научился контролировать его в присутствии посторонних, однако Грэм отлично читал эти знаки и знал, какая злоба кипит под внешне спокойным видом.
— Просто подумай об этом, — сказал Кент с легким рычанием в голосе, которое для слуха Джейн было практически незаметным. Он повернулся к ней и одарил той самой своей улыбкой, заставляющей всех влюбляться в него. — Как тебя зовут, милая?
— Джейн. И я должна сказать, что являюсь самой большой вашей поклонницей, — выпалила она.
Кент улыбнулся еще шире.
— Даже больше, чем поклонницей моего сына?
Грэм поморщился.
— Нам пора идти.
— Хорошо-хорошо. Просто напиши мне, если вдруг передумаешь. И… Джейн, — сказал Кент, целуя ее руку, — мне было очень приятно познакомиться с такой красавицей. Мой сын — счастливчик.
Щеки Джейн окрасились румянцем, и она поблагодарила его за комплимент.
Повернувшись, чтобы уйти, он напоследок взглядом прошелся по фигуре Джейн, после чего обратился к Грэму:
— Знаю, у нас были сложные времена, Грэм. Знаю, между нами не все просто, но я хочу это исправить. Думаю, что наше совместное интервью — хороший шаг в этом направлении. Надеюсь, ты скоро позволишь мне вернуться в твою жизнь. Счастливого Дня благодарения, сынок.
Кент уехал, оставив Грэма и Джейн стоять на крыльце.
Джейн переступила с ноги на ногу.
— Судя по всему, он очень мил, — заметила она.
Грэм нахмурился и, засунув руки в карманы брюк, направился к своей машине.
— Ты просто не знаешь, какое он чудовище. Ты, как и все, угодила в расставленную им ловушку.
Джейн поспешила следом, стараясь не отставать от Грэма в своих туфлях на высоких каблуках.
— И все же, — возразила она, — он был очень любезен.
Джейн больше ничего не сказала, но Грэм знал, о чем она думала: Кент добрый, веселый, обаятельный и совершенно не похож на того человека, каким ей представлял его Грэм.
Кент излучал свет, а Грэм жил во мраке.
Глава 31
Люси
Она шантажировала его. Получая контроль над его сердцем, она не оставляла ему ни малейшего выбора в дальнейшем.
Грэм ни в какую не хотел мириться с мыслью, что не он отец Тэлон, и изо всех сил гнал от себя сомнения. Но когда он решил пройти тест на отцовство, я поверила, что в сердце его жила надежда на ошибочность утверждения Лиры. Когда же пришли результаты, я увидела, как угасает его внутренний свет.
Лира поставила Грэма перед величайшим в его жизни выбором: либо впустить ее обратно в свою жизнь, чтобы не потерять дочь, либо остаться со мной и позволить ей забрать Тэлон.
Я присутствовала в тот момент, когда она сообщила ему об этом. Я стояла рядом с ним, когда она угрожала разорвать его мир в клочья. Лира получила полную власть над Грэмом, и я поняла, что мне остается только одно. Я должна была собрать свои вещи и уехать. А еще была убеждена, что нужно успеть сделать это до возвращения Грэма. Весь день он общался со своим адвокатом, и я знала: если не уйду сейчас, то еще больше усложню ему жизнь. Он не может потерять свою дочь, не может потерять свою душу.
Так что я начала собирать свои вещи.
— Что ты делаешь? — голос Грэма звучал удивленно и растерянно.
— Грэм, — выдохнула я при виде него, вставшего в дверях ванной.
Его темные глаза пристально наблюдали за мной из-под отяжелевших век, и я, дотянувшись до полотенца, поспешно завернулась в него.
— Я не знала, что ты дома.
— Я заметил в коридоре твои вещи.
— Да.
— Ты уходишь, — произнес он и задержал дыхание. Накануне он брился, однако темная щетина уже начинала пробиваться на щеках. Губы Грэма были плотно сжаты, и я точно знала, что он стиснул зубы. Когда он так делал, его волевой подбородок начинал сильнее выдаваться вперед.
— Я думаю, так будет лучше.
— Ты действительно так думаешь? — Грэм вошел в ванную и закрыл за собой дверь. В течение нескольких секунд мы просто смотрели друг на друга, и тишину нарушал только звук льющейся воды.
— Да, я так думаю, — ответила я, чувствуя, как сжался низ живота и участилось сердцебиение.
Молча я проследила взглядом за его рукой — Грэм дотянулся до дверной ручки и запер дверь. Медленными шагами он начал приближаться ко мне. Меня бросило в жар.
— Грэм, пожалуйста, — взмолилась я, сама не понимая, умоляю его остаться или уйти.
— Ты нужна мне, — прошептал он. Грэм встал предо мной. Его взгляд был прикован к моим глазам. И, хотя он даже не прикасался ко мне, я чувствовала его всем своим существом. — Пожалуйста, — с ответной мольбой в голосе проговорил он и, прикусив нижнюю губу, приподнял большим пальцем мой подбородок. — Не оставляй меня. — Грэм обнял меня, и я задохнулась, почувствовав через полотенце прикосновение его рук. Губы Грэма скользнули по моей шее сверху вниз, легкие поцелуи сопровождались шепотом: — Останься со мной. Пожалуйста. Люси. Просто останься.
Полотенце, разделявшее нас, упало.
Я знала, насколько тяжело ему было просить кого-то остаться, но не менее хорошо мне было известно, почему я не могла этого сделать.
Остатки здравомыслия превратились в прах, когда Грэм, прижавшись ко мне всем телом, шагнул в ванную, подставляя нас обоих под струи льющейся из душа воды. Он спустился губами к моей груди и с силой втянул в рот сосок. Голову словно туманом заволокло, когда Грэм прижал меня спиной к стене. Одежда на нем мгновенно промокла и прилипла к телу.
— Грэм. — Я чувствовала головокружение, слабость, счастье… чувствовала, как взмываю ввысь. Очень высоко…
Грэм спустился пальцами с моей груди на живот, двинулся ниже и… скользнул в меня, передавая все его желание, жажду, боль.
— Не оставляй меня, Люсиль. Пожалуйста. Я не могу потерять тебя, — прошептал он мне в губы, а потом раздвинул их языком. — Я нуждаюсь в тебе сильнее, чем ты можешь себе представить. Ты очень мне нужна.
Вокруг все завертелось, ускорилось: его движения, объятия, его пальцы, его язык. Я нетерпеливо расстегнула джинсы Грэма, рывком стянула их вниз и провела ладонью по твердой выпуклости под мокрыми боксерами. Когда и они были сняты, пальцы Грэма покинули мое лоно.
Он посмотрел мне в глаза.
В эту секунду мы совершили выбор, пополнивший список наших ошибок.
Мы воспользовались телами друг друга, чтобы воспарить к небесам.
Мы наслаждались, прикасались, стонали, умоляли.
Он подхватил меня под ягодицы, приподнял и прижал спиной к стене. Я вскрикнула, когда его твердый член начал сантиметр за сантиметром проникать в меня, наполняя ни с чем не сравнимым теплом. Он целовался как ангел и занимался любовью как дьявол. Струи воды поливали нас, а я молча молилась, чтобы это навсегда осталось моим — Грэм и я, отныне и навсегда. Мое сердце говорило, что я буду любить его всегда. Разум подсказывал, что в моем распоряжении есть всего несколько мгновений и что я должна наслаждаться каждым из них. А моя интуиция… Интуиция шептала, что я должна позволить этому случиться.
Продолжая наполнять любовью каждую клеточку моего тела, Грэм приблизил свои губы к моему уху. Его жаркое дыхание сопровождалось словами:
— Надо мной воздух… — Грэм сжал рукой мою грудь и слегка ущипнул сосок. — Подо мной земля…
— Грэм, — выдохнула я его имя, ошеломленная, смущенная, виноватая, влюбленная.
Запустив пальцы в мои волосы, Грэм слегка потянул за них, заставляя меня выгнуться ему навстречу. Электрические разряды пронзили позвоночник, когда он начал посасывать кожу моей шеи.
— Во мне огонь… — Его член продолжал свои скользящие движения внутри меня, проникая все глубже и глубже. Грэм контролировал скорость, контролировал свое желание, контролировал нашу любовь. Мы переместились к другой стене, и горячие струи воды обрушились на нас. Я простонала его имя, и где-то возле моей шеи прозвучал его ответный стон: — Вокруг меня вода…