— Привет, — сказал он.
— Привет, — ответила я.
Он сел.
Внимательно посмотрел на меня.
А затем заговорил:
— Ты грустишь.
Я кивнула.
— Да.
— Ты сидишь здесь уже четыре часа.
— Знаю.
— Я хотел дать тебе возможность побыть одной.
— Спасибо.
Он кивнул.
— Хотя я думаю, что у тебя было достаточно времени. Ты можешь оставаться в одиночестве ровно до тех пор, пока не начнешь убеждать себя в том, что заслуживаешь этого. Поверь, я знаю. Но ты, Люси Хоуп Палмер, не заслуживаешь одиночества.
А дальше не было произнесено ни слова, но чувство единения наших душ было невероятно ясным и отчетливым.
Если бы только люди могли почувствовать, как бьются в унисон наши сердца, то они, возможно, не так сурово осуждали бы нашу близость.
— Какое ужасное первое свидание, — рассмеялась я, но в голосе слышалась нервная дрожь.
Сунув руку в карман пиджака, Грэм извлек из него пакетик лакрицы и протянул мне.
— Теперь лучше? — спросил он.
Вздохнув, я кивнула и надорвала упаковку.
— Лучше.
Находясь рядом с ним, я чувствовала, что так и должно быть. Ощущала, словно я дома.
В этом смысле я отличалась от мамы. Она всегда старалась незаметно исчезнуть, а мое сердце хотело оставаться рядом с Грэмом Расселом.
Впервые в жизни мне отчаянно хотелось ощутить под ногами твердую землю.
Глава 27
Грэм
— Ты должна позвонить ей, — сказал я Люси, бродящей туда-сюда по дому в попытке найти, чем бы отвлечься.
В течение последних нескольких месяцев они с Мари общались исключительно по работе, но было заметно, что пару дней назад они из-за чего-то сильно поссорились. Я видел, эта проблема гложет Люсиль изнутри, но она упорно избегала разговоров на эту тему.
— Все хорошо. У нас все в порядке, — ответила она.
— Лгунья.
Повернувшись ко мне, она приподняла бровь.
— Разве тебе не нужно заканчивать главу или что-то в этом роде?
Я улыбнулся ее дерзости.
Мне нравилась эта ее черта.
Мне нравились все ее черты.
— Я просто хотел сказать, что ты ведь скучаешь по ней.
— Нет, — сказала Люси, но прозвучавшие следом слова совершенно не соответствовали ее напускному безразличию. Прикусив нижнюю губу, она спросила: — Ты думаешь, она счастлива? Я так не считаю. Хотя… Не бери в голову. Я не хочу об этом говорить.
— Люсиль…
— Ведь он в прямом смысле бросил Мари в самый трудный период ее жизни. Разве так поступают? Но, как бы то ни было, это ее жизнь. Я больше не собираюсь это обсуждать.
— Ладно, — согласился я.
— Я хочу сказать, что он настоящее чудовище! И даже не привлекательное внешне! Я его просто ненавижу и злюсь на сестру за то, что она предпочла его мне… нам. А сегодня праздник по поводу дня рождения Тэлон, и Мари даже не придет на него! Я не могу поверить… О, черт! — воскликнула она, вбегая в кухню.
Последовав за Люси, я увидел, как она вытаскивает из духовки сильно подгоревший именинный шоколадный пирог Тэлон.
— Нет-нет-нет, — говорила она, пока ставила пирог на стол.
— Выдохни. — Я подошел сзади и положил руки ей на плечи.
В глазах Люси стояли слезы, и я рассмеялся.
— Это всего лишь пирог, Люсиль. Ничего страшного не произошло. Все в порядке.
— Нет, не в порядке! — сказала она, поворачиваясь ко мне лицом. — Мы с ней мечтали совершить путешествие по Европе. Мы начали копить на это деньги, когда она заболела — завели банку для негатива. Каждый раз, когда в голову лезли дурные мысли, связанные с ее болезнью, или страх брал верх над здравым смыслом, мы должны были бросить в банку монетку. Первая банка наполнилась всего за неделю, и нам пришлось завести вторую. Мари хотела ехать сразу же, как только наступила ремиссия, но я очень боялась. Боялась, что она недостаточно окрепла и путешествовать еще слишком рано, поэтому не выпускала ее из дома. Я держала ее взаперти, потому что не могла набраться смелости сесть вместе с ней в самолет. — Люси с трудом сглотнула. — А теперь она не разговаривает со мной, и я не разговариваю с ней. С ней… с моей лучшей подругой.
— Она скоро одумается.
— Я пригласила ее на сегодняшний праздник Тэлон. С этого и началась наша ссора.
— А в чем тут проблема?
— Она… — Голос Люси дрогнул. Мы стояли всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Сделав глубокий вдох, она сказала: — Мари считает, что все это неправильно. Ты и я. И Тэлон. Она считает, что это странно.