– Но пап…
– Никаких «но», – ставит точку отец. Вот, пожалуйста, он снова тот самый самоуверенный мужчина, которому никто не имеет права перечить.
Перевожу взгляд на Диму. Он смотрит в упор на меня, и воздух вокруг нас, кажется, трещит от напряжения, еще немного – и появятся искорки. Отец отворачивается, чтобы взять свой телефон с книжной полки, и за эти несчастные две-три секунды между мной и Димой происходит взрыв тех самых искр. Мое сердце замирает, а кожу опаляет мужское дыхание. Я отмечаю про себя, что у Димы обалденный парфюм с мандариновой цедрой. А еще у него красивый изгиб губ, по которому хочется провести пальцем.
Дима наклоняется, теперь между нами нет и сантиметра. Все это происходит настолько быстро, что я не успеваю сообразить, реальна ли наша встреча, не сплю ли я.
– Кажется, будет весело, да? – он шепчет эту издевку мне на ухо, игнорируя отца, который до сих пор находится в кабинете.
Этому парню однозначно плевать на весь мир. И, черт возьми, я даже немного завидую ему! Живя среди элиты, невозможно послать куда подальше правила этого общества. Приходится натягивать фальшивую улыбку, делать вид, что нравится слушать светские беседы, и мечтать выйти замуж за козла, который спит с доступными девушками в вип-комнатах местных клубов.
Сплошные минусы… Их до неприличия много, когда ты являешься обладателем золотой ложки.
Когда папа поворачивается к нам, Дима уже успевает вернуться в исходное положение и нацепить на себя выражение полного безразличия. Будто не он только что шептал мне на ухо фразу, заставившую мурашки на моем теле танцевать сальсу.
– Дмитрий будет жить здесь и ходить с тобой везде, – рассказывает отец, на что подписал меня.
– Как верный песик, – хмыкаю я.
– Вроде того, – кивает он. Дима же никак не реагирует, и меня это немного бесит, словно я официально проиграла нашу маленькую войну.
– С какого дня? – уточняю.
– С этой минуты, – голос отца напоминает раскаты грома.
Я размыкаю губы, готовая возмутиться – мне хотелось бы как-то подготовиться, хотя бы морально. За мной раньше никогда не ходил тенью какой-то левый парень. Тем более красивый. Тем более тот, с кем я умудрилась по дурости поцеловаться. Но хмурое лицо папы дает понять, что он не готов слушать ни меня, ни мои аргументы «против».
– Ясно. Тогда я пойду к себе, если никто не возражает. Выходить из дома до утра не планирую. Или Дмитрий будет сопровождать меня и до кровати?
Клянусь, в этот момент Дима коротко улыбается уголком губ. Едва заметно, но это точно была улыбка. Правда, не та, которой выражают симпатию.
– Иди, отдыхай, – говорит отец. – Я уже сообщил Дмитрию твой номер, а распорядок дня он и так знает.
– В смысле «знает мой распорядок дня»? – шепчу я, ощутив, как холодеют ладони. – Он что, следил за мной? – последняя фраза звучит немного ломано, меня подводит собственный голос.
– Да, – просто признается Дима, будто ничего такого в слежке за человеком нет.
Я перевожу на него недовольный взгляд. Образ красавчика рушится на глазах. Крутой, загадочный и мрачный тип, который привлек меня вчера вечером, превращается в верного охотничьего пса. А я ненавижу такое.
Меня вдруг осеняет… Стоп! А если он был в том клубе не случайно? Что, если он и поцеловал меня не…
В горле застревает ком размером с теннисный мячик. Чувствую себя героиней какого-то глупого ситкома, и сейчас на фоне люди должны посмеяться с моей дурости. А еще мне обидно. Почему-то до последнего хотелось верить, что наш поцелуй был чем-то внекосмическим – таким, от которого бабочки пробуждаются не только в животе. И не только у меня!
На деле же…
– Пап, ты серьезно? – не сдерживаюсь и перехожу на крик. – Ты послал человека ходить за мной по пятам?!
– Вероника! – он тоже срывается. Я вижу, как дергается венка на его шее. Отец нервничает, и мои истерики ему явно ни к чему. Не сегодня. – Иди к себе! Мне некогда отвечать на твои глупые вопросы.
– Они не глупые! Папа! Это моя личная…
– Ты дочь Сергея Акулова! – звучит стальной тон, заставляя меня вздрогнуть. – А значит, у тебя ничего личного нет.