— Итак, — продолжала Барбара, — перейдем к вопросу о синяке.
Глаза Ник расширились.
— Я вижу, что привлекла твое внимание. Они звонили мне сегодня утром, чтобы еще раз расспросить об этом… синяке. Так вот. Видишь ли, Джеффри приходил домой вчера утром. — Барбара покачала головой. — Боже, неужели это было только вчера? — И опять перевела дыхание. — Я возбудила дело о разводе, а этот мерзавец является домой как ни в чем не бывало. Ну, я вышла из себя. И кинула… — Барбара печально засмеялась. — Это было так патетично! Я кинула в него большую хрустальную пепельницу. Боже. Это был жуткий свадебный подарок от его родителей. Я его все время прятала, а он все время находил — для того, чтобы я в конце концов запустила в него этой штукой. В общем, удар получился довольно сильным. В бок. Я подумала, что он в ответ кинет пепельницу в меня. Но он просто… ушел. Я не рассказала об этом полиции. Я растерялась и была смущена. Я разговаривала по телефону в присутствии детей, и мне показалось… постыдным, что я вела себя подобным образом. Я подумала: Джеффри уже нет, так какое это может иметь значение? Поэтому, когда они сегодня снова мне позвонили, я сказала, что вышвырнула Джеффри из дому в пятницу утром и с тех пор его не видела. Я боялась, что они подумают: раз я могла запустить в него пепельницей, значит, я его и убила. Я вела себя как параноик. Но я не думала тогда о последствиях. Кажется, полицейские мне поверили. Я спросила их, есть ли в этом деле подозреваемый. У меня создалось впечатление, что таковой может возникнуть, и когда я повесила трубку, мне пришло в голову, что синяк может сыграть здесь не последнюю роль.
Ник сидела неподвижно.
Барбара смотрела прямо перед собой.
— Я расскажу им об этом инциденте. Позвоню в полицию и расскажу. Теперь, когда я немного успокоилась, мне стало ясно, что сама я в категорию подозреваемых не попаду ни при каких обстоятельствах и, что бы вы там ни натворили, ты не должна садиться в тюрьму из-за этого синяка. А я буду жить с чистой совестью. Вот и все. Я просто захотела, чтобы ты об этом узнала.
— Спасибо, — сказала Ник. Она увидела огни приближающегося поезда на Нью-Йорк примерно в миле от станции. — Спасибо.
— Ну вот и все.
Ник начала вылезать из машины. Барбара остановила ее.
— Кстати. Еще один вопрос. Ты это сделала? Убила его?
Ник застыла, глядя Барбаре в глаза.
Она добавила:
— Спрашиваю из чистого любопытства.
— Миссис Уайт. Он… сделал это сам.
— Хорошо. — Барбара нервно засмеялась. — Я полагаю, так ты и должна была ответить. — Она повернула ключ зажигания. — Ты никогда не получишь этих денег, и не надейся.
— Что? — спросила Ник, выходя из машины и снова заглядывая вовнутрь.
— Либо он покончил с собой, либо ты его убила. В любом случае ты ничего не получишь. — Барбара снова смотрела мимо Ник. — Должно быть, ты запала ему в душу, если он сделал тебя своим бенефициарием.
— Миссис Уайт, я впервые встретила вашего мужа в четверг вечером, три дня назад. Вся эта история со страховкой… Я не имею о ней ни малейшего понятия…
— Дрянь! Лживая дрянь! Как ты смеешь?
— Миссис Уайт, я клянусь вам…
— Прибереги свои клятвы для судей! Надеюсь, они тебе не поверят. Может быть, я и не стану звонить в полицию и рассказывать им о синяке. Возможно, я расскажу им только о том, как ты появилась здесь и пыталась проникнуть в мой дом — и, может быть, этого разговора между нами никогда и не было. Боже, я надеюсь, вы с Джеффри встретитесь в аду.
Барбара завела мотор и рванулась с места, не захлопнув дверцу, которую, выходя, открыла Ник. Она захлопнула ее уже на повороте. Ник побежала к платформе, чтобы успеть на поезд.
ГЛАВА 21
Возвращаясь обратно, Ник то дремала, то наблюдала за разыгрывающейся бурей. Она была счастлива, что ей досталось сидячее место: в воскресный вечер пригородные поезда в Нью-Йорк ходят редко. Ник очень удивилась, узнав от кондукторши, что поезд прибудет на центральный вокзал в восемнадцать сорок шесть. Ей казалось, что уже полночь. Кондукторша одолжила Ник свое пальто. Она немного отогрелась, но так и не смогла унять дрожь.
Ник внезапно открыла глаза, вспомнив, что Апрель и Май не кормлены уже несколько дней. Она никогда прежде не забывала их покормить. Она не знала, выживут рыбки или нет. Мысль о смерти рыбок была неприятна Ник. Последняя вспышка молнии оказалась такой яркой, что напомнила ей прожектора осветителей на киносъемке. Ник подумала о репортерах, новостях. Что передадут сегодня? Заинтересуются ли ее историей утренние газеты? Репортаж Конни Куэвас в десять часов вечера, несомненно, отправит ее мать в могилу.