— Очень просто, — ответил Моран. — У меня нет выбора.
Ник смертельно побледнела.
— Ну да ладно, — сказал он, словно желая переменить тему. — Мне… нужно вернуться на собрание. — И он направился к церкви.
Ник сделала шаг в противоположном направлении, но вдруг резко повернулась.
— Я звонила в «Эйпекс».
Моран остановился, повернулся на каблуках и посмотрел ей в глаза.
— Постарайтесь, чтобы… ковры у вас всегда оставались чистыми.
Он снова пошел своим путем.
«Дай ему уйти».
— Вы должны сделать перерыв в работе, взять отпуск, — посоветовала ему вдогонку Ник. Моран снова остановился. — Чтобы избавиться от стресса. Если как следует отдохнуть… вы знаете, я слышала, отдых творит чудеса…
Ник чувствовала себя полной идиоткой и не закончила фразу.
— Я больше не хочу ничего слышать о стрессе, — сказал он бесстрастно. — Я серьезно болен — понятно? Эта штука распространяется, как лесной пожар. С соответствующим самочувствием. — Моран сделал еще один шаг к церкви, потом опять повернулся. — Не принимайте это близко к сердцу. Мне лучше не сближаться с людьми, когда боль обостряется.
«Позволь ему уйти».
— У вас есть… женщина-друг, мистер Моран?
Он поморщился, реагируя на формальное обращение.
— Извините, — продолжала Ник. — Не могу заставить себя называть вас Эрном.
— Женщина-друг? Это оксюморон.
— Я должна была бы знать, что это означает, — смутилась Ник, — но не знаю.
— Слова, которые произносятся вместе, но на самом деле противоречат одно другому. «Военная интеллигенция», «радиационная терапия». «Женщина-друг». Никогда не понимал, что означает это словосочетание.
— Я тоже. Конечно, применительно к мужчине.
— Тогда не стоит начинать с меня, ладно?
Они простояли с минуту, глядя в разные стороны.
— Простите меня за то, как я вела себя в вашем офисе.
— Вы что, издеваетесь? На протяжении целых десяти минут я не испытывал боли. Послушайте! — внезапно воскликнул Моран. — Вам не следует быть… слишком одинокой, вы меня поняли? Это нездорово. Можете мне поверить.
— Хорошо.
— Но, с другой стороны, — продолжал Моран, — одиночество — не такая уж плохая вещь.
— Вы должны на что-то решиться, — сказала Ник.
— Нет, я не должен принимать никаких решений, — возразил он. — Я всегда пребывал в состоянии неопределенности и планирую провести следующую пару месяцев в той же двусмысленности — она меня устраивает. — Наконец Моран встретился с Ник взглядом. — Послушайте, мы можем больше не увидеться; у меня такое чувство, что никакого «завтра» для нас не существует, поэтому позвольте мне сказать вам кое-что. Поскольку вы не можете наслаждаться одиночеством, вы должны с ним смириться.
— Вы кто, Сфинкс? — спросила Ник запальчиво.
— Мудрец, мудрец, — подсказал он безо всякой обиды.
— Простите. — Ник покачала головой. — Я что-то не в себе. Мне пора идти.
— Вы всегда за что-нибудь извиняетесь, — раздраженно заметил Моран. — Не делайте таких вещей, за которые потом приходится просить прощения. Тогда вы сможете перестать повторять «простите».
— Знаете что, — вспылила она, — за образцами подобной мудрости я хожу к психологу.
Моран огляделся вокруг.
— Кто-нибудь принуждает вас стоять здесь и разговаривать со мной?
— Просто я стараюсь не быть грубой, — ответила Ник, немного повышая голос.
— Будьте грубой! Будьте, ради Христа!
— Не знаю, не знаю, — пробормотала она, закрывая уши руками. — Я хочу домой, вот и все.
— Как хотите; в этом городе, если вы мне не нагрубите, это сделает кто-нибудь другой. Пусть лучше это будете вы, чем совершенно незнакомый человек.
— Из этого следует, — заключила Ник, — что я вам нравлюсь?
— Вы кто, Салли Филд? Да. Вы мне нравитесь. А теперь ступайте своей дорогой.
Ник не знала, что ей делать — плакать или кричать.
— Тогда почему вы разговариваете со мной таким покровительственным тоном?
— Потому что не знаю, что с вами делать! Я не могу вас соблазнить: мое тело не подчиняется мне. У нас уже нет времени на дружбу. Бывшие клиенты исчезают сразу после того, как им удается выпутаться. Я видел вас без одежды. Боже, — пробормотал Моран, ни к кому не обращаясь, затем посмотрел Ник прямо в глаза. — Послушайте меня, вы хотите сходить на матч «Книксов»?
— Может быть.
— На стадионе я кричу. Веду себя неподобающим образом. Это пугает людей.
Ник смотрела на него, нахмурившись.
— Вы собираетесь умереть у меня на руках?
— О, Боже! — возбужденно воскликнул Моран. — А если вы попадете под пресловутый фургон с мороженым? Решайте. Хотите вы или не хотите сходить на матч «Книксов»?