-Есть только один человек в котором я уверена и это не Маша. – Приняла из рук президента сценарий и быстро поднялась.
-Я знаю, что нехорошо тебя просить еще об одной услуге, когда ты сделала так много для этого спектакля…Но ты бы не могла на всякий случай выучить её реплики? – Алекс серьезно посмотрел на меня. Он не делал милое выражение лица, как Князев, когда просил списать, но ему тоже невозможно было отказать.
Двадцать две реплики. Примерно по семь слов в каждой. Сто пятьдесят четыре слова. Я выучу за тридцать секунд, если не меньше.
-Хорошо. Но будем надеяться на её возвращение.
Маша появилась под конец репетиции вечером со справкой от своего лечащего врача. Она потянула ногу и не сможет выступать. Все стали жалеть её бедненькую, но я заметила, как она ухмылялась, смотря в мою сторону.
Я стояла босая на сцене в прекрасном белом платье с распущенными волнистыми волосами до пояса. За моими плечами переливались под софитами блестящие перламутровые крылья ангела. Мой голос, усиленный маленьким микрофоном, звучал как ручеек в летний день. Я благословляла, направляла и оказывала поддержку паре влюбленных, которых играли Алекс Вульф и Лена Оболенская. Двадцать две реплики про любовь и о любви. Сто пятьдесят четыре слова сказанных с нежностью и умиротворением. Но в моей голове была застилающая глаза ярость. Я не смотрела в зал, но знала, что там сидит Дэн Князев в кольце из поклонниц. По правую руку – Лиза Сатова, по левую – Маша Белякова. Я знала, что последняя специально подстроила все так, чтобы не оказаться на сцене. Не передать словами моего гнева! Как же меня злило, что кто-то может вот так вот запросто подставить под удар стольких людей. И из-за чего? Из-за банальной ревности к сопернице. Как по мне, так это недостойное поведение для нормального человека.
Вчера после репетиции я зашла в наш класс и совершенно случайно обратила внимание, что шкафчик Беликовой был плохо закрыт. Я хотела посмотреть, что мешает ему быть плотно закрытым, но неожиданно на меня свалился сверток с пресловутым балахоном. Тем самым, который я искала три дня назад. Кто бы мог подумать, что она пойдет на воровство реквизита ради парня?! Но она быстро поняла, что её роль из-за отсутствия не отменили и Маша подкупила своего врача сделать ей липовую справку.
Как же я жалела, что в школе находятся британцы! Хотелось припечатать её доказательствами к стене и заставить во всем признаться. И пусть Князев это увидит. Пусть знает, что из-за его нерешительности девчонка пошла на подлость.
Зал встретил нас овациями. Мы вышли на поклон держась за руки. Я была посередине, слева меня сжимала Лена, справа Алекс. Наверно со стороны мы смотрелись как счастливая семейка. Высокие девятиклассники в образе родителей, и я - их маленькая дочь.
Алла Михайловна плакала от счастья и её утешала директор.
Патрик махал мне букетом цветов из зала и что-то кричал. К счастью, в общем шуме его голоса не было слышно.
-У Софийки кавалер появился? – пошутила Лена, когда мы пошли в подсобку переодеваться.
-Да ни в жизнь! Это временное недоразумение на моем пути. Приносит только неудобство своими выходками.
Оболенская еще пару минут подшучивала надо мной, а потом достала из своей сумки коробку в виде сердца.
-Шоколад для Президента? – догадалась я.
- Ага. Бельгийский. Цельное шоколадное сердце с признанием в любви и предложением встречаться, - мечтательно закрыла глаза Лена и прижала подарок к груди.
Мои вкусовые рецепторы обострились.
- Не знаю как Вульф, а я шоколад люблю. Давай-ка ты представишь, что я — это он и отдашь коробку мне? – с надеждой попросила я и потянула руки к шоколаду.
Блондинка покачала пальцем:
-Нетушки, Софийка. Я не интересуюсь маленькими девочками, только большими мальчиками.
- Ну Елена Прекрасная, ну пожалуйста. Я буду любить тебя больше Президента, ну отдай шоколадку мне, - клянчила я и бегала за ней по всей подсобке.
Вдруг зашел Вульф и Лена подлетела к нему. Долго томно смотрела ему в глаза, провела рукой по его щеке, поднялась на носочки и стала что-то шептать ему на ухо. Я замерла. Попыталась претвориться предметом интерьера, очередным стулом. Почувствовала себя так, будто подглядываю за взрослыми и даже закрыла глаза.
-Спасибо, Лена, - услышала низкий голос Президента. – Боюсь я не могу ответить на твои чувства.