- Тара, у меня есть к вам предложение.
- Если вы про брак с вашим сыном, то я его отклоню. Условия контракта меня не устраивают, как, впрочем, и ваш отпрыск.
- Мы можем пересмотреть контракт.
Его слова, мягко говоря, шокировали. Что это за желание такое, заполучить в невестки девку, которая пытается тебя шантажировать?
- Юрий, вы идиот?
Он не был идиотом. Таких высот идиоты не добиваются. Ему что-то было от меня нужно. Что-то по-настоящему важное.
- Мой юрист…
- Юрий, у вас осталось ровно четверо суток. Или проснетесь звездой вселенского масштаба. Я вам это гарантирую. Хорошего дня.
Я не стала ждать ответа и отключилась. Разговор с Радовым озадачил. Его поведение было настолько нелогичным, что проблема с исчезающими проходами просто ушла на второй план. Какого черта ему от меня надо?
Я вернулась в кресло и задумалась. Радовы были состоятельной и очень влиятельной семьей. Но они вцепились в меня. Что во мне было такого особенного, что даже после откровенного шантажа, он предлагает брачный контракт? И почему Антон на это согласился? Впрочем, кто его там спрашивать будет? Как папа скажет, так и сделает. Какая же я все-таки дура была, когда повелась на него. И как хорошо, что не вышла за него замуж.
Выдохнула, и начала перебирать факты, о собственной персоне. У меня не было за душой ничего, кроме небольших, по меркам Радовых, накоплений и неизвестного наследства от бабушки. Впрочем, вряд ли там тоже была какая-то существенная сумма. Бабушка с дедом, хоть и имели до конца дней неплохой доход, но всегда делили средства между всеми внуками, никого не обделяя. А это была существенная статья расходов. После смерти стариков я получила оповещение о том, что на мой счет был переведена сумма, которой было достаточно, чтобы прожить ровно шесть земных месяцем без работы. Бабушка любила повторять, что у женщины должна быть страховка. А когда я спрашивала, есть ли страховка у нее, она всерьез отвечала:
- Конечно! И дед мне ежемесячно ее пополняет!
После смерти мы узнали, что она не шутила. И дедушка действительно со дня свадьбы пополнял ее индивидуальный счет «на всякий непредвиденный случай». Тогда, сидя у поверенного, я расплакалась, услышав об этом. Сегодня я уже не плакала. Просто удивлялась тому, что этот же поверенный не рассказал о еще одном подарке от бабушки. Хотя, может она так и завещала? Не говорить.
И в этот момент, до меня вдруг дошло! Я открыла файл с условиями брачного договора и начала его внимательно перечитывать. Когда я читала его первый раз, то обратила внимание на пункт, что в случае развода, дети останутся с Радовыми. И совсем проигнорировала, то, что все наследство, которое будет мной получено во время этого брака, тоже будет принадлежать им. А в это наследство я еще не вступила.
- Там точно не деньги. – Сказала сама себе. – Из-за денег они бы точно ничего не стали делать.
Картинка начала складываться. Они не просто лишили меня гражданства. Они полностью сделали меня недееспособной. Но, если бы я не была исключена из родовых документов, то в наследство, как опекун, мог бы вступить отец, или мама. А так, право на наследство сможет реализовать только законный супруг. И право распоряжаться этим наследством, тоже останется за Антоном. А он, ничего без отца не сделает. На Землю я вернуться не могу. Права, не заявлю. А бабушка, скорее всего, позаботилась о том, чтобы без моего согласия изъять из банка наследство было невозможно. Если я была права, то в банке хранилось что-то очень, очень важное. Что-то, ради чего Радов был готов рискнуть репутацией. Я засмеялась. Засмеялась громко, почти истерически. Из уголков глаз потекли слезы.
- Кажется, теперь мне точно нужна помощь.
Глава 26.
Барден
Все межпланетные разговоры Тары главнокомандующий взял под свой личный контроль. Во-первых, это была его прямая обязанность, обеспечить отсутствие утечек во время проведения исследований. Разговоры Сергея и Лекса тоже находились под наблюдением, но их курировали штатные сотрудники Крыла. Во-вторых, Барден чувствовал какую-то внутреннюю ответственность за благополучие женщины. Особенно после того, как узнал о том, что с ней произошло.
Вмешиваться в ситуацию главнокомандующий не спешил. Не хотел выдавать себя. Понимал, что для Тары его действия будут воспринят как подслушивание и, скорее всего, это уничтожит зачатки хрупкого доверия между ними. С каких пор он начал ценить доверие обычной девки, ответить главнокомандующий не мог. Впрочем, ему следовало признать, что она перестала быть для него обычной девкой.