Разговор Тары и Радова был недолгим, но достаточно напряженным для Бардена. Таркаец ждал каждого ответа девушки, следил за ее спокойным лицом, и надеялся, что она не поддастся уговорам Радова, и не согласиться на брак с его сыном. Понять, что Тара в этот момент чувствовала, было невозможно. Она вела себя уверенно, как будто шантажом занималась каждое утро перед завтраком. Но чутье Бардена говорило, что это всего лишь маска. И вот-вот она может слететь, и женщина согласиться пойти на поводу у Радова.
- В крайнем случае, этого щенка можно будет и устранить. – Сказал вслух Барден, и от этого решения сразу как-то стало легче.
В конце разговора, таркаец задумался: почему он этот Радов вцепился в женщину. К этому моменту он знал о девушке все, или почти все. И не мог ответить на этот вопрос. Поэтому написал помощнику поручение узнать все о семье Радовых. Узнать тихо, так, чтобы никто ничего не заподозрил. Для Крыла это была обычная проверка связей нового сотрудника.
Запись разговора Барден просматривал ранним утром. Он посмотрел на часы и про себя отметил, что где-то в это время Тара должна уже быть под водой. Сердце Бардена несколько раз больно ударилось о ребра. Чтобы справиться с тревогой, главнокомандующий достал отчет по Жардару Рамису.
Отец Вишона был не самым приятным типом, но судя по тому, что дало расследование, вполне мог претендовать на должность в одной из палат Сената. Жардар был достаточно влиятелен, достаточно состоятелен и вполне разумен, чтобы принести пользу Таркаю. Но, самое главное, он хорошо разбирался в сельскохозяйственной отрасли. К слову, именно в эту палату Сената он и метил.
Из минусов Жардара была любвеобильность, в которой вряд ли кто-то из таркайцев захочет его упрекнуть, и склонность получить желаемое с помощью подкупа. Даже там, где это неуместно. Но в контексте Сената Барден эту особенность относил не к недостаткам, а к рычагу давления на будущего политика, если возникнет необходимость.
К личному делу Жардара прилагался длинный список его любовниц: бывших и нынешних. Он внимательно изучил документ, по привычке сопоставил некоторые даты и понял, что что-то в истории дома Рамисов его настороживает. Но обдумать это толком главнокомандующий не успел. Помощник сообщил, что Вишон просит встретиться с ним.
Тара
В этот раз проход остался на том же месте. Я мысленно поблагодарила Космос за этот подарок. Внимательно осмотрела вход, и запустила дрона. Со вчерашнего дня внутри ничего не изменилось. В голове снова зазвучала музыка. За несколько погружений она начала восприниматься как нечто естественное.
Дошла до конца коридора, подняла дрон наверх. Как я и предполагала, искажение здесь тоже присутствовало. Как только дрон попал во второй зал, связь пропала. Протянула линь снизу вверх, закрепила ходовик, проверила данные компьютера, поднялась в верхний зал и замерла. Сначала в глаза ударил яркий свет. Настолько яркий, что понадобилось несколько минут, чтобы к нему привыкнуть. А потом, я не поверила своим глазам. В сердце огромного зала парили тысячи, а может и сотни тысяч, светящихся сфер. Тех самых сфер, которые я видела ночью.
Это было похоже на танец светлячков. Только я точно знала, что это не живые существа. Или, не совсем такие, которые мы подразумеваем под словом «живые». На мое появление они никак не отреагировали. Не пытались защищаться, прятаться или беспокоиться. Они просто парили в глубине.
Вишон
Сидя напротив главнокомандующего Бардена Вишон одновременно ощущал ненависть, раздражение и страх. Страх, потому что все военные, в той или иной степени вызывали в нем страх. Они никому не подчинялись, даже Сенату. Все эти пляски Триумвирата перед верхней палатой и Советом были не более чем ширма для народа. Каждый, кто имел хоть какую-то власть, знал, что иммунитета от военных у них нет.
И в то же время, даже сейчас, в мирное время, избавиться от этой касты и заменить ее, на армию, лояльную Сенату, было невозможно. Несколько раз пробовали. Один раз каста Войны даже дала официальное разрешение Сенату на собственную армию. Эти дурачки обрадовались. Создали инфраструктуру, закупили оружие, организовали учебки. Вот только, когда напали льяхи, эта армия оказалась бесполезной. Таркай был на грани акупации, пока Сенат не пошел на поклон военным. Не помогли ни «разработки секретного оружия», ни наемники, ни альянсы с соседними системами. С тех пор молчаливое влияние Триумвирата не оспаривалось открыто. А произошедшее в войне с льяхами замалчивалось, чтобы не рушить общественную систему.