Злость клокотала, а вариант выйти замуж рассматривать было глупо. Я уже поняла, что наследство бабушки им настолько необходимо, что они ни перед чем не остановятся. Решение пришло само по себе. Я еще несколько минут подумала, а потом открыла архив с записями. Извлекла оттуда самое свежее видео где Радов был запечатлен с молоденькой актрисой и загрузила его на три самых популярных на Земле паблика: «Политика для всех», «Новости Земли», «Сплетни Содружества». До публичной публикации таймер показал час. Я сделала глубокий вдох. А потом поняла, что просто так сидеть и ждать не смогу. Нужно было срочно выпить.
Глава 29.
Тара
Все тело колотилось от перевозбуждения. Идя к стоянке транспортных капсул, я убеждала себя в том, что все сделала все правильно. Нельзя было отдавать свое без боя. Тем более тем, кто пытается меня уничтожить не только как личность, но и как гражданку. Я была обязана бороться! Что бы не оставила бабушка в чертовом банке, оно принадлежит только мне, и никому другому.
Но как бы я себя в этом не убеждала, страх все равно оставался. Появилось нездоровое чувство вины за то, что из-за меня у кого-то будут неприятности. Садясь в капсулу, я изо всех сил пыталась это мерзкое чувство заглушить. Планшет и коммуникатор оставила дома, чтобы не дать себе возможности отменить публикацию. И только когда капсула поднялась ад «Эдемом», я вдруг поняла, что возможно и мои отношения с Радовым младшим тоже были построены не на любви.
В горле пересохло, руки затряслись, а я вдруг вспомнила, как познакомилась с Антоном. Это случилось в тот день, когда мы вступили в наследство. Я вышла из офиса юриста после подписания бумаг. Растерянная, разбитая еще не отгоревавшая потерю. Родители с сестрами уехали домой, а я не могла находиться рядом с ними. Мне нужно было побыть наедине с собой. Я шла в сторону остановки, как вдруг начал лить дождь. До крытой остановки я добежать не успела. За пару минут промокла до нитки. Как раз в этот момент рядом и опустился кар Антона.
- Он все знал, - прошептала одними губами. – Ему было на меня плевать. Все это время. Он врал с самого начала.
Когда я узнала о том, что Радов мне изменяет с моей же сестрой, было больно. Двойное предательство никогда не проходит без следа. Тогда я смогла убедить себя в том, что не стоит тратить злость и ненависть на человека, который тебя больше не любит. Чувства проходят. Так бывает. Конечно, было бы честнее, если бы он просто сказал о том, что больше меня не любит и ушел в свободное плавание, но для этого нужна была смелость, а она есть далеко не у каждого. Трусость я смогла понять. Вот только сейчас стало очевидно, что это была не трусость. Меня просто обманывали с самого начала. С самого первого дня нашего знакомства.
Теперь было больно по-настоящему. Пальцы затряслись, из глаз полились слезы. Хотелось сейчас же позвонить Антону и спросить, какого черта он так со мной поступил. Зачем?! Ради чего все это?!
Мне вдруг стало себя жалко. Боль прошла от центра живота, к грудине, пережимая дыхание. Капсула быстро считала состояние пассажира и предложила переложить маршрут в сторону ближайшего госпиталя. Госпиталь мне был не нужен. Приказала переложить маршрут до ближайшего бара.
Питейное заведение под названием «Таркайский Светлячок» находилось на самой окраине ближайшего города. На Земле такое место назвали бы небезопасным для женщины. Впрочем, здесь район тоже выглядел не сильно благополучным. Пошарпанные здания, графити, таркайцы не самого приветливого вида.
Я вышла из капсулы и тут же почувствовала, как несколько пар глаз впились мне в затылок. Но в этот раз я не ссутулилась под тяжестью такого внимания. Только осмотрелась, чтобы понимать ситуацию. Таркайцев было пятеро. Все коротко стрижены, в одинаковых куртках. Скорее всего, военные. К счастью, они только молча меня рассматривали. Никто ничего не говорил, не улюлюкал, как это случалось на Земле, не делал сомнительных комплиментов.
В сопровождении этих взглядов зашла в бар. На удивление, внутри почти никого не было. Две парочки неуклюже обнявшись, двигались рядом с музыкальным автоматом, еще одна пара сидела в дальнем углу за столиком. Судя по влюбленному взгляду и сцепленным рукам, у них только начался романтический период.
Я быстро отвела от них взгляд, чтобы не смущать и подошла к стойке. Бармен, взрослый таркаец, с бледным лицом внимательно осмотрел меня.
- Плохой день? – Спросил он на общем языке.
- Тяжелая неделя. – Ответила я и села на высокий, старомодный стул.
Даже под моим небольшим весом деревянные ножки с перемычками скрипнули, а кого-нибудь крупнее, вряд ли смогли бы выдержать.