- У нас много сотрудниц. – Митро сделал вид, что не понимает, причины ярости главнокомандующего.
- Секретарш, лаборанток, официанток! – Барден пытался сдерживаться.
- В исследовательском центре тридцать процентов сотрудников…
- И кто из этих тридцати процентов под воду полезет?! А?!
Лицо Митро оставалось невозмутимым, и все больше раздражало главнокомандующего.
- Если бы хоть кто-то из обитателей «Эдема» мог выполнить эту работу, нам бы не пришлось привлекать сторонних специалистов. А из землян, эта единственная, кто может туда опуститься и не сдохнуть. Но это не точно.
Бардену ничего не оставалось, как скрипнуть зубами. Он оказался в одной из самых что ни есть мерзких ситуаций. Весь проект, за который он нес личную ответственность, в котором он решительно ничего не понимал, сейчас зависел от женщины. Барден был не высокого мнения о женщинах, как и любой таркаец и приходил в ужас от того, во что вляпался.
Митро чувства главнокомандующего понимал. Он тоже не верил в то, что Тара справится с поставленной задачей. Но выбора у него не было. Сенат требовал как можно скорее начать исследования, иначе его лишат финансирования и грантов на несколько проектов. Такого он допустить не мог, а вот пожертвовать жизнью девчонки – запросто.
Тара
Первое впечатление от места, где мне предстояло работать, было неоднозначным. Я предполагала, что прием может быть прохладным, но не настолько же. Особенно если учесть, что резюме я сюда не отправляла, а мое назначение они выбивали у директора «Ковчега» самостоятельно. А это было, скорее всего, непросто. Не потому, что я была каким-то исключительным специалистом, а потому что миссис Рос не любила отдавать свой персонал.
Плохие мысли старалась от себя гнать, и сидя в небольшой транспортной капсуле, которая по отдельным рельсам транспортировала персонал из одной локации в другую, и в лифте, поднимающую нас на двенадцатый этаж жилой башни, ни в квартире, где меня оставили солдаты, вручив новый планшет и поставив сумку с вещами на полку в спальне. После того как за провожатыми закрылась дверь, я еще долго смотрела в одну точку.
- Какие же они все-таки странные. – Сказала сама себе, а потом осмотрелась.
Это жилье сильно отличалось от того, что предоставлял «Ковчег». Его можно было назвать полноценной квартирой, с небольшой кухней, совмещенной с гостиной, спальней и санитарной комнатой. При детальном рассмотрении даже нашлась маленькая гардеробная.
Через час, когда удалось привести себя в порядок, переодеться и найти на кухне базовый паек и кофе, почувствовала себя гораздо лучше. К этому времени на новый планшет пришел приказ о моем назначении, разрешение на работу от главы первого Крыла безопасности, несколько файлов с инструкциями, и десяток бланков о секретности и неразглашении.
- Ну, надо же, - снова пробормотала сама себе, сделала глоток кофе и принялась читать и заполнять документы.
На все это ушло больше двух часов. Только после того, как была поставлена последняя подпись и цифровая виза, планшет пиликнул и открылся «зашифрованный экран». На нем и пряталась информация о предстоящей работе. Я сварила себе еще одну чашку кофе и начала изучать файлы.
На первый взгляд все было просто. Мне предстояло исследовать предполагаемую цепь подводных пещер и сделать ее карту. Предполагаемую, потому что как на самом деле обстоят дела под водой, никто не знал. И это было странно. Современные технологии позволяли проводить подобные исследования с помощью подводных дронов и роботов. Это было безопаснее и эффективнее, чем рисковать ценными кадрами.
В наше время в подводные пещеры без предварительной разведки дронами вообще никто не ходил. Это было глупо и небезопасно. А навыки «слепого исследования» преподавали исключительно на спецкурсах и допускали к ним далеко не всех.
Почему не получилось провести полную разведку дронами, я поняла, прочитав журнал исследований. Он был коротким. Дроны в какой-то момент теряли связь с оператором и пропадали. Тогда современные машины решили поменять на оптоволоконные аналоги. Результат был тем же, с той лишь разницей, что их удалось достать. Но никакой информации на них не было. Что вырубало технику, определить не смогли. До определенной глубины она работала штатно. Дальше – провал.
С водолазами дела обстояли хуже. Точнее, я не знала, как они точно обстояли, но из команды, которая занималась исследованиями, за последние несколько месяцев выбыло минимум пятнадцать гражданских подводников и три военных. Я потерла подбородок, хотела просмотреть их дела, профили погружений, описания, но эта информация была засекреченной. Зато я теперь понимала, почему в контракте фигурировали такие суммы за обычную исследовательскую работу.