Из штаба полка прибежал связной, сказал Пермякову, что его вызывает командир полка.
Подул свежий ветерок. Туман рассеялся. В воздухе запахло гарью и порохом. Пермяков вскоре вернулся. Он сказал Вере, что ей нужно отправиться в тыл, скоро пойдет машина.
— Если придется попасть на Урал, то бросайте якорь в Свердловске. Там мои старики живут, — передал Пермяков записку с адресом.
Девушка несколько раз сказала спасибо, грустно посмотрела на одного, на другого. Ей уже не хотелось расставаться с казаками.
— А остаться можно? — она умоляюще глянула на командира эскадрона. — Я буду перевязывать раненых, ведь я фельдшерица.
— Правильно, — в один голос сказали Елизаров и Элвадзе.
Пермяков обещал доложить об этом командиру полка.
Немного спустя эскадрон, находившийся в резерве, выступил на линию обороны, растянувшуюся за опушкой леса. Перед окопами зеленело болото.
Пермяков вернулся с девушкой, показал ей окоп, в котором лежали Михаил и Сандро.
— Теперь я санитарный инструктор, — с гордостью сказала Вера.
В небе опять появились немецкие самолеты, стали сбрасывать бомбы на передний край. Загорелись копны сена. Дым расстилался по озеру, оседал в окопах.
Из-за леса вылетел «ястребок», за ним вспорхнул второй, третий. Они понеслись навстречу вражеским бомбовозам.
— Наши! — радостно крикнул Михаил.
Истребители подняли носы вверх, взвились почти вертикально и, сделав разворот, атаковали бомбардировщиков. Слышно было, как стрекотнули пулеметы. Один бомбовоз устремился к земле, оставляя за собой густое длинное облако дыма.
— Ой, прямо на нас! — крикнула Вера и прижалась к Михаилу.
Горящий «юнкере» упал в озеро.
— Там тебе и место, — махнул рукой Михаил.
«Ястребки» опять взвились вверх и бросились на «юнкерсов», будто хотели клюнуть их. Еще один вражеский самолет загорелся. В небе вспыхнули два парашюта. Летчики повисли над головами казаков. Михаил прицелился. Пермяков крикнул из соседнего окопа:
— Не стрелять, взять живыми!
— Есть взять живыми…
Михаил видел, как вражеский летчик, качаясь в воздухе, сжимал пистолет.
— Товарищ командир, разрешите в руку ему ударить, — сказал Михаил, — а то он начнет стрелять.
— Бейте.
Казак туго прижал к плечу приклад автомата. Выстрел, другой, Парабеллум летчика упал. Немец перед окопами стукнулся сапогами о землю.
— Комен зи хир! — крикнул Михаил, вспомнив слова из разговорника. — Обыскать? — спросил он командира.
Пермяков кивнул головой. Немецкий летчик отстегнул одной рукой лямки и побрел к окопам. Михаил обыскал его и обрадовался, найдя у немца в кармане патроны к своему трофейному пистолету. Немца отправили на командный пункт. Михаил нырнул в свой окоп и стал наблюдать за вторым летчиком, висевшим в воздухе. Немец упал с парашютом в озеро.
— Немец в воду, и пузырьки вверх! — воскликнул Михаил.
Вера, подняв голову, всматривалась в синюю высь. Истребители кружились над полосатыми бомбардировщиками, залетали снизу, под крылья, строча пулеметами. Вспыхнул «юнкере». На выручку бомбардировщикам прилетели «мессершмитты». Начался бой истребителей.
— Наши маленькие, — дрожащим голосом промолвила Вера.
— Малы, да удалы, — заметил Михаил.
Истребители взвивались вверх, отдалялись, разворачивались и снова неслись на сближение. «Вот сейчас столкнутся носами», — с ужасом подумала Вера. Красные «ястребки» проскочили между вражескими машинами, стрекотнув пулеметами. Но немецкие летчики тоже не ловили мух, бились насмерть. Русский истребитель качнул крыльями, повернул назад, пошел к земле, но сесть ему не удалось — врезался в березовый лес.
— Убился! — Вера закрыла глаза, прижалась к стенке окопа.
— Что с вами? — Михаил отстегнул свою флягу.
— Летчик убился! — крикнула она, не отрывая рук от глаз.
— Что такое, девушка? — спросил Элвадзе.
— Летчика жаль. — Она утирала слезы.
С воем, рассекая воздух, проносились снаряды, падали недалеко от окопов. Над головами казаков расплывались темные клочки дыма.
— Ой! — воскликнула Вера и, оглушенная грохотом совсем близко разорвавшегося снаряда, опустилась на дно окопа. На девушку посыпался песок. Она вцепилась в руку Михаила.
— Не бойтесь, Вера. — Михаил смахнул с ее плеча песок. — Это вам без привычки страшно…
Он хотел было сказать, как струсил в первом бою, но смолчал.
За озером, на белом поле гречихи, показались немецкие танки, за ними шла пехота. Трещали русские винтовки и пулеметы. Летели вверх гильзы из самозарядных ружей.