В синем неоне, тревожные мысли наспех перебивают приглушенные басы. Снова и снова ударяю водой по лицу, желая одного - совладать с собой. Но подобно наркоотрыву паника не отпускает меня, утягивая в самые дебри. И тогда я поднимаю взгляд на свое отражение.
Внимательно вглядываюсь в зеркало, едва ли себя узнавая, и в тот же миг меня торкает одна мысль.
Меня же в этом парике, с макияжем и неглиже родная мать не отличит от других напарниц, а эти парни и вовсе незнакомы с Эльвирой Леви. Так почему должны узнать в ней Розового Демона?
Я долго смеюсь над своей глупостью истерическим хохотом, а потом, смахнув слезы, облегченно порхаю в зал. То ли алкоголь подействовал на меня, то ли мнимое чувство свободы ни на шутку раскрепостило и вырвало наружу дьявольскую ухмылку, которая потерялась тотчас горгона подхватила меня под локоть.
-Тебя заказал тот столик.
Мне не нужно было смотреть, я знала, кто сидел по направлению её руки.
Правду говорят: к нам притягивается то, чего мы так боимся.
Хоть мои шансы были ничтожно малы, язык всё же безрассудно дёрнулся:
-Я не могу.
-Живо, - произносит Дана ледяным тоном и с ровной, как прут спиной удаляется.
Какова вероятность, что они узнают меня? Ноль, верно? Тогда не о чем беспокоиться.
Выдыхаю неожиданно громко, и Лейла распознав в этом сигнал, тут же наливает штрафную.
В пространство, скрытое красной тюлью, проникаю уже довольно расслабленной. Теперь они - не студенты, а мои клиенты. Плавной походкой следую к шесту и, забравшись, начинаю свой танец.
Я забываюсь.
Улыбка дурная расползается по губам. Алкоголь разливает тепло по всему телу. Мои движения становятся более соблазнительными, более тягучими, более надрывными.
Мой разум больше не контролирует тело, я его не ограничиваю. Похотливо трусь о шест. Спускаю руку к груди, изредка кидая двусмысленные взгляды в полумрак. Запыхавшись, облизываю губы, и мир вокруг меня начинает кружиться, а сама я ощущаю себя неуловимой пушинкой.
Что они вообще тут забыли? Контингент "Кокетки" начинался с мужчин за тридцать, им же было немного за двадцать. Так зачем?
Опираюсь о шест, выкручивая восьмёрки, скольжу пальцами по взмокшей коже, опускаясь вниз - к плоскому животу. Они переговариваются, то и дело бросают на меня взгляды - в них есть желание, но нет грязи, а тот факт, что я служу всего лишь фоном для болтовни, очень успокаивает.
Они ненамного взрослее меня. Старшекурсники. И почему девчонки вздыхают по ним? Хотя я догадываюсь. Статус, богатство, власть. Помимо этого каждый из них был по своему симпатичен (так говорили девчонки в туалете).
Хотите знать моё мнение? Они - детки богатых родителей, которые родились с золотой ложкой во рту. И таким, как я они могут лишь навредить. Они - опасные. От них нужно держаться подальше, а не крутить задницей, как делала это я в силу своей профессии. И почему они заказали именно меня? А самое главное: кто сделал этот выбор?
Резко взмахиваю головой, выкидывая из неё непрошенные мысли. Плевать! И с особой старательностью продолжаю танец, отсчитывая минуты до конца представления.
-Эй? - меня кто-то зовёт, - Рози?
Они сидели в полутьме для большей анонимности, а вот пилон и круглая сцена, где я работала, напротив подсвечивался ярко-красным. Мне было сложно разглядеть, кому принадлежит этот голос.
-Что такое?
-Присоединяйся к нам.
На низком столике разложены закуски, стаканы с темным пойлом и их телефоны.
-Нет. Это запрещено. Я только танцую.
В пьяном бреду и нервном перенапряжении мне казалось, что я разговариваю сама с собой, пока говорящий не вышел на свет.
-А правила придумали не для того, чтобы их нарушать? - философски подметил светловолосый.
Для таких, как вы - возможно.
В мыслях все мы смелые, а на деле я деликатно помалкивала, предчувствия неладное.
-Да ладно, кис, станцуй на моих коленях. Я заплачу.
Это происходит не в первый раз - унижение. И самое страшное - я здесь одна против пяти амбалов.
-Я не танцую приват. Обратись к девчонкам в зале, а моё время вышло.
-Тебе что, не нужны деньги?
Он был русым блондином. Харизматичный мальчик, но то, что лилось у него изо рта напрочь стирало красивые черты.
-Не такой ценой.
-Ой, - "кого ты лечишь" говорил его тон, - Не строй из себя святошу или хочешь поторговаться? - угрожающе наступил, - Сколько. Ты. Стоишь. Не стесняйся, я потяну.