Она мчалась через низкие, бедные и грязные рабочие кварталы Илиума. Тусклые фонари были далеко.
Колеса старого микроавтобуса снова и снова задевали давно заброшенные трамвайные пути.
Часы на фасаде ювелирного магазина стояли. Неоновые вывески, все крошечные и красные говорили Бар, Пиво, Еда, Такси.
-- Куда мы едем? -- спросил Харви.
-- Дорогой, как ты себя чувствуешь? -- взволновало сказала Клер.
-- Не знаю.
- Посмотри на себя.
-- Что же я увижу?
-- Кровь по всей рубашке. Твой лучший костюм испорчен. Я ищу больницу.
Харви поднялся и осторожно повернул шею и плечи. Он потрогал затылок рукой.
-- Я настолько плох? Больницу?
-- Я не знаю.
-- Я не чувствую себя настолько плохо.
-- Может тебе и не нужна больница, но ей точно не помешает.
-- Кому?
-- Девушка, женщина. Сзади.
Превознемогая боль Харви повернулся и посмотрел на заднее сиденье микроавтобуса.
Оно было опущено и приняло форму кузова. На этой жесткой и трясучей кровати под шерстяным одеялом лежала женщина, которую избил Эд Луб. Ее голова лежала на детском комбинезоне, а сама она была прикрыта мужским пальто.
Пьяница, который притащил ее в клуб, был рядом. Он сидел по-турецки. Пальто было его. Он выглядел как большой клоун, бледный и болезненный. По его тусклому взгляду Харви понял, что он не хочет разговаривать?
-- Откуда у нас эти двое? -- спросил Харви.
-- Эд Луб и его дружки подбросили подарок.
Мужество начало ее покидать. Настало время плакать.
-- Они бросили тебя и их двоих в машину. Они сказали, что изобьют меня, если я не уеду.
Клер слишком расстроилась, чтобы вести дальше. Она подъехала к тротуару и остановилась.
Харви попытался успокоить жену. Он услышал, как хлопнула задняя дверь. Большой клоун вышел.
Стоя на тротуаре, он снял свое пальто с женщины и одел на себя.
-- Куда вы собрались? Оставайтесь здесь и присматривайте за этой женщиной, -- сказал Харви.
-- Она во мне не нуждается, дружище. Ей нужно похоронное бюро. Она мертва.
Невдалеке послышались сирены и показались мигалки. Приближалась патрульная машина.
-- Приехали ваши друзья, полицейские, сказал мужчина. Он свернул в переулок и ушел.
Патрульная машина остановилась перед старым микроавтобусом. Включенные мигалки создавали чудовищную голубую карусель на улице и зданиях.
Вышли два полицейских. Каждый из них в одной руке держал пистолет, а в другой включенный фонарь.
-- Руки вверх. Без глупостей, -- приказал один.
Харви и Клер подняли руки.
-- Это вы устроили потасовку у клуба Луба? -- спросил сержант.
-- Потасовку?
- Ты должно быть парень, который избил девушку, -- предположил сержант.
-- Я?
-- Она у них на заднем сиденьи, -- сказал второй полицейский. Он открыл заднюю дверь микроавтобуса, посмотрел на женщину, поднял ее белую руку и опустил. -- Мертва.
-- Мы везли ее в больницу, -- сказал Харви.
-- Вы считаете, что все в порядке? -- спросил сержант. -- Избили ее, потом повезли в госпитать и все в порядке?
-- Я не трогал ее, -- ответил Харвил. -- Зачем мне ее избивать?
-- Она сказала что-то вашей жене, что вам не понравилось, -- сказал сержант.
-- Это Луб ее избил. Это был Луб, -- сказал Харви.
-- Это красивая версия, но есть несколько неточностей, -- сказал сержант.
-- Каких неточностей? -- спросил Харви.
-- Свидетели, -- ответил сержант. -- Скажи про свидетелей, дружище. Мэр, шеф полиции, судья Вамплер и его жена, все они видели, что это сделал ты.
...
Харви и Эллиот забрали в жалкое полицейское управление Илиума.
С них сняли отпечатки пальцев и не дали ничего, чтоб вытереть руки. Обычные издевательства прошли так быстро и с таким напором, что Харви и Клер скорее поразились, чем возмутились.
Все происходило так быстро и в такой невероятной обстановке, что Харви и Клер держались только на своей детской вере невинных людей, которые ничего не боялись.
Клер вызвали в кабинет на допрос.
-- Что мне им сказать? -- спросила она Харви, когда ее уводили.
-- Скажи им правду! -- ответил Харви. -- Можно мне позвонить? -- обратился он к сержанту, который притащил их сюда и теперь охранял.
-- Вызвать адвоката?
-- Мне не нужен адвокат. Я хочу позвонить няне и сказать, что мы немного задержимся.
-- Немного? -- рассмеялся сержант. У него был длинный шрам, который начинался от щеки, и через жирные губы спускался до массивного подбородка. -- Немного? -- повторил он. -- Дружище, ты будешь дома не раньше, чем через двенадцать лет. И то в лучше случае.
-- Я не убивал эту женщину.
-- Давай сначала послушаем свидетелей, хорошо? Они скоро приедут.
-- Если они действительно видели, что произошло, я выйду отсюда через пять минут после из появления. Если они ошибаются и думают, что это я ее убил, вы можете отпустить хотя бы мою жену.