Но здесь необходимо еще одно пояснение. Когда мы отправлялись на шашлык компаниями, то платил, как правило, в порядке очередности кто-то один. Каждый из присутствующих пустые шампуры укладывал под свою тарелку, закончив, каждый же сам считал свои пустые шампуры, платящий суммировал и платил мангальщику деньги, добавляя немного за чай и за горячие лепешки. Вот этим-то я, ради шутки, и воспользовался. Когда у Янковского и деда-мангальщика завязалась оживленная беседа, я собрал с соседнего стола несколько шампуров и подложил их к уже лежащим под тарелку Янковского. Через несколько минут Олег вернулся, время нас поджимало, я предложил каждому посчитать свои шампуры, чтобы пойти и заплатить. Стали считать. Янковский восклицает: «Этого не может быть!» и считает заново. Пересчитывает и опять недоумевает:»Да этого просто быть не может!»
«В чем дело, Олег, что случилось?», невинно интересуюсь я.
– Да у меня здесь тридцать восемь палочек.
– Ну и что в этом такого?
– Ты что же, хочешь сказать, что я слопал почти сорок палок шашлыка?
– Да кто тебе считает? – возражаю я. Съел и съел, пусть тебе на здоровье будет.
– Да не мог я столько съесть, – упорствует гость.
– Послушай Олег, – я попытался придать голосу и интонациям максимум здравой рассудительности. – Ну посуди сам. Нас тут никто не угощает, мы за шашлык деньги платим. Неужели ты считаешь, что тебе под тарелку могли чьи-то шампуры подсунуть, чтобы потом за чужой шашлык платить?..
Так в недоумении и покинул Янковский тот завтрак. Позже мы еще несколько раз встречались, но о шашлыке речи не было. Может и забыл бы я о той совей невинной шутке, если бы, много лет спустя, не случился еще один эпизод.
Я уже жил в Израиле, работал в газете, когда к нам приехали участники кинофестиваля «Кинотавр». Олег Иванович Янковский в ту пору возглавляя гильдию российских киноактеров. Чрезвычайным и полномочным послом России в Израиле был в те годы чудесный человек – Александр Евгеньевич Бовин. Посол устроил для знаменитых гостей прием на своей вилле. Задержавшись в редакции, я на прием немного опоздал, а когда приехал, первым делом подошел к столу посла, чтобы поздороваться с Александром Евгеньевичем, с которым имел счастье дружить. За столом Александра Ивановича, среди нескольких других гостей, находился и Олег Иванович. Поздоровались, подняли бокалы за встречу. В это время подошел официант с подносом фуа-гра, стал раскладывать по тарелкам изысканное блюдо. Дошла очередь до Янковского, он сделал отрицательный жест и официант в замешательстве возле него остановился.
– Олег Иванович, вы зря отказываетесь, – посетовал Бовин. – Ни в одной стране не готовят так вкусно гусиную печень, как в Израиле. Очень вам рекомендую.
– Да я бы и сам не прочь отведать фуа-гра в израильском исполнении, – несколько церемонно ответил Янковский. – Но, – и он кивнул в мою сторону, – с некоторых пор в присутствии этого господина я шашлык не ем.
ПАРАД ЖВАНЕЦКОГО
Где-то в середине семидесятых командировали от «Правды Востока» меня в Севастополь для освещения военно-морского парада в честь Дня Победы. Командировка считалась очень престижной, но оказалась весьма однообразной. Конечно, сам парад моряков был зрелищем захватывающим, но длился он всего несколько часов, Остальные три дня валялся я на не горячем еще по весеннему времени морском песочке, так в незнакомом городе и пойти-то было некуда. Чтобы хоть как-то скоротать время стал по вечерам ходить в кино при доме офицеров морского флота. Однажды подхожу к кассе, а рядом с окошком висит обычный тетрадный листочек в клеточку и на нем написано: «Вечер писателя-сатирика М.Жванецкого. Цена 30 коп.» И хотя в те годы мне это имя ничего не говорило, решил пойти – все лучше, чем какую-нибудь индийскую муру смотреть и зевать в ожидании, когда нищая красавица наконец выйдет замуж за сказочно богатого принца.
Выступление сатирика состоялось на летней эстраде. Такие тогда были в любом парке: раковина-сцена и длинные ряды деревянных скамеек. Был будний вечер и народу собралось оскорбительно мало, я даже боялся, что концерт не состоится. Но в назначенное время на эстраду вышел плотный человек и уже через несколько минут покорил меня своим искрометным юмором полностью. Места на билетах не нумеровались, и я занял первый ряд, где сидел один-одинешенек. Поэтому никто не мешал проявлять эмоции, не сдерживая их. Сознаюсь, вел я себя довольно непристойно: валялся, корчась и держась за живот от смеха, по скамье, визжал в голос и вообще проявлял эмоции самым бурным образом. Что там, военно-морской парад? Вот это был парад юмора, парад Жванецкого!