О друге своем замечательном я просто обязан хоть коротко рассказать, ибо человек он был талантливый и судьбы необыкновенный. Выросший в семье крупного советского чекиста, юный Воля в неполные восемнадцать лет, умудрился прорваться на фронт, воевал, был контужен, награжден несколькими боевыми наградами, в том числе и орденом Красной Звезды. После войны юный офицер служил оперативным помощником коменданта Кремля, вращался в кругу так называемой золотой молодежи, Среди его друзей были дети Сталина, Микояна, Молотова, других советских руководителей. Но в сорок седьмом рассказал Лапин не в том месте не тот анекдот и не спасли его ни всемогущий отец, ни собственная высокая кремлевская должность. Собственно отец отреагировал на арест шалопая-сына истинно в духе того времени. «Партия не ошибается, сказал он и добавил: Раз арестовали, значит, виноват». Когда, шесть лет спустя, вернувшись из сталинского лагеря, сын напомнило отцу его фразу, тот заявил: «Партия ошиблась, партия свою ошибку исправила», и счел разговор на эту тему исчерпанным.
В лагере Володя организовал художественную самодеятельность, а поскольку арестовали его за анекдот, он теперь веселил анекдотами зэков, так как рисковать уже было нечем. На свободу он вышел с кучей болезней и твердым намерением стать профессиональным эстрадным артистом, определив свой будущий жанр как конферанс. Он работал в эстрадных коллективах Ленинграда, Литвы, где, кстати, стал лауреатом Госпремии этой республики, потом на него обратил внимание сам Набатов и Лапин несколько лет работал с известным мэтром бок о бок. В Ташкент его занесла любовь к худенькой девушке Ирине, ради которой он пожертвовал даже московской пропиской. Был он в узбекской столице очень популярен, считался острословом номер один, друзей имел повсюду множество, к нам в редакцию заходил как в дом родной и мы с ним, несмотря на существенную разницу в возрасте, сдружились легко, как-то незаметно перешли на «ты», вместе проводили свободное время и я охотно ходил на его концерты. К тому же Лапин был горазд на всякие шутки и розыгрыши, таких выдумщиков свет еще не видывал.
Однажды собрались мы у него дома большой компанией встретить Новый год. Все почти собрались, а хозяина нет. Жена его Ирина тоже делает вид, что не знает, почему муж задерживается. Пора уже было к столу садиться, но как сядешь без хозяина? И вот когда напряжение достигло кульминации, из кухни выкатили стол на колесах, а на столе покоилось «главное новогоднее блюдо» – сам Воля, обложенный апельсинами и конфетами.
По дороге в гостиницу на встречу с Набатовым Воля поведал мне немало забавных историй, связанных с его бывшим наставником. Среди них была и такая.
– Познакомился я как-то с одной переводчицей из Интуриста, – рассказывал Воля. – Девчонка была диво как хороша, ухаживал я за ней самозабвенно и однажды, желая похвастаться столь высоким знакомством, представил ее Илье Семеновичу. Расплата за легкомыслие и фанфаронство последовала тут же. Набатов отвел меня в сторону и без обиняков заявил: «Воля, люди в войну хлебом делились, отдай девушку». Я чего-то там лепетал о любви, но все было впустую. В общем подхожу я к своей девушке и говорю: «Лена, тебя Набатов к себе в гости приглашает». У той аж глаза от такого известия загорелись. Ах, ты, думаю, вертихвостка, меня променяла на старого перца. И решил я им отомстить. Везу ее на такси к дому Набатова и проникновенно так вру:
– Понимаешь, Леночка, должен тебя предупредить. В годы Отечественной войны Илья Семенович ездил с фронтовой бригадой. Однажды во время концерта на передовой началась бомбежка и Набатову осколком оторвало…
– Что оторвало? – спрашивает эта наивная дурочка.
– Ну, – помялся я, – в общем, оторвало ему мужской достоинство. И врачи ему поставили гуттаперчевую трубку. Старик по-прежнему любит красивых девушек, но когда входит в раж, о своем недостатке забывает, а потом страшно этого стесняется и ужасно переживает. Так что если он начнет за тобой слишком уж активно ухаживать, ты как-то с этой ситуации интеллигентно, чтобы его не обижать, соскользни.