Накануне мы праздновали день рождения массажиста команды Анатолия Дворникова. Понятно, что ни о каком празднике на базе «Пахтакора» и речи быть не могло. Футболисты тепло поздравили Толю, а праздновать несколько человек, из тех, кому завтра не надо было выходить на поле, отправились на квартиру моего ныне покойного отца – в то время папа жил от базы «Пахтакора» буквально в пятистах метров. Как и все болельщики, пахтакоровцев он обожал, к многочисленным друзьям и пирушкам своего беспутного сына относился давно уже лояльно, сам иногда не прочь был посидеть с молодежью и потому свою квартиру в наше распоряжение предоставил охотно. На минский рейс, улетавший на рассвете, мы опоздали всего на несколько минут, нам даже в мониторе показали, как трап от самолета откатили. Но начальник аэропорта «Ташкент» пошел незадачливым пассажирам навстречу и отправил нас через час в Киев. Из аэропорта «Борисполь» мы без особых проблем добрались до Минска и только тут узнали, что команды до сих пор нет. Тревоги, по правде сказать, у нас поначалу не возникало – уж больно ребята довольны были, что не заметят их опоздания. Но на следующий день всю нашу группу пригласили в Госкомспорт Белоруссии, где зампред комитета сначала бормотал что-то невнятное про погодные условия, потом, решившись, заявил твердо: «Случилось непоправимое. Самолет разбился. Вся команда погибла». Я не смогу передать бумаге те чувства, которые владели нами в тот момент и потому прошу от этих подробностей меня уволить.
Скажу лишь одно. По просьбе белорусских руководителей мне пришлось выполнить весьма тягостную, но необходимую миссию – написать для минских СМИ траурное сообщение о гибели любимой команды. Как и всякое официальное сообщение было оно кратким и даже простой фразы «прощайте, друзья» я в том сообщении позволить себе не мог.
…С Геной Красницким ( он тогда уже в спорткомитете профсоюзов работал) сдружились мы с той поры еще больше. Хотя я с «Пахтакором» больше на игры не летал , командировок у меня становилось все больше и больше, да и Гена на месте не сидел, так что виделись мы не часто. Отчетливо запомнилась мне последняя с ним встреча. Заболев двусторонним воспалением легких, я валялся в реанимации, когда поздним вечером в палату заглянул Гена. Мне говорить-то тогда было больно, а смеяться я и вовсе не мог. Из моей груди лишь вырвалось какое-то хлюпанье, когда я увидел огромного Красницкого в нелепом, казавшемся на нем детским, белом халатике, который он сумел накинуть лишь на одно могучее свое плечо. Позднему визиту друга я не удивился – для Красницкого в Ташкенте закрытых дверей не было. Гена пробыл у меня с полчаса, не меньше, потом неуклюже выставил на тумбочку возле кровати бутылку водки и на мой протестующий жест ответил:
– Да знаю я, знаю, что тебе нельзя. Я и сам сейчас ни-ни. Но ты бутылочку-то припрячь. А вот когда выздоровеешь, вот тогда мы ее с тобой вдвоем, как говорится, за здоровье».
Не пришлось нам вместе распить ту заветную бутылочку. Выписавшись из больницы, я, буквально через несколько дней, выпил горькую чарку на поминках по легендарному футболисту и прекрасному человеку Геннадию Красницкому.
Гена погиб глупой, нелепой смертью, если вообще о смерти можно так говорить. Он поехал инспектором на один из футбольных матчей каких-то переферийных команд. В задачи инспектора матча входит, как известно, оценка действий судейской бригады. Судьи были явно пристрастны, гостей, как говорят футболисты, засвистели, беспомощных хозяев поля вытащили к победе за счет неправедно назначенного пенальти. Поднявшись на второй этаж маленькой районной гостинички, инспектор пригласил судей к себе в номер и огласил им оценку по пятибалльной, как и положено системе. Естественно они получили «двойку».
– Все путем, Саныч, – спокойно отреагировал за всех своих коллег рефери. – Мы сделали свое дело, ты – свое. Никаких обид. Пойдем, поужинаем, поляна уже накрыта.
– Ладно, я сейчас, – ответил Красницкий.
Он взял со стола бутылку минералки, пошарил глазами в поисках открывашки, потом открыл бутылку при помощи обручального кольца и сделал несколько крупных глотков. После этого вышел на балкон, постоял несколько секунд и… «ласточкой» бросился вниз, на блестящий от недавно прошедшего дождя асфальт.
…На внутреннем чемпионате Узбекистана, слышал я, играет сейчас команда «Пахтакор». Может быть, это хорошая команда, я, честно сказать, не знаю, да, по правде, пусть простят меня футболисты, и не интересуюсь. Ведь это давно уже не та, молодости нашей, команда «Пахтакор».