Обессилив, Берёзов-старший свалился на свой диван. Он широко раскинул руки и лежал так поперёк удобного спального места, по-прежнему держа ноги на полу. Сам того не замечая, Семён проваливался в сон. Как же ему не хватает хорошего и качественного отдыха! Но покой ему только мерещится. Как только соблазнительное царство Морфея протягивало к нему свои мягкие и тёплые руки, то постоянно его кто-то вырвал из их горячо манящих объятий.
— Слышь, нет? — назойливо тряс Фёдор своего брата.
Легкая пелена сна была сорвана, и Семён тут же машинально сел.
— Что им надо было? — всё не мог успокоиться младший брат.
— Избиваю я тебя… — казалось, Берёзов обречён на вечное бодрствование.
— Да куда уж там. Прям убиваешь! — возмущённо всплеснул руками Фёдор. — Пошли пожрём? Только сначала помойся, от тебя гарью прёт.
— Мы сегодня горели… — начал было уж рассказывать Семён о ночном приключении.
— Я в курсе, смотрел записи с камер. Нам коктейль Молотова закинули в аккурат на генератор. Короче, я на стол накрою, а ты иди мойся, а то воняешь, что крыса дохлая, — лицо Фёдора искривилось в брезгливой гримасе.
Не успел Семён сообразить что-либо, как брат тут же удалился на кухню. Думать о загадочном нападении на завод сил не было, мысли путались, но неприятный улей беспокойства был вновь разворошён младшим братом, и с самыми неприятными мыслями Берёзов устало побрёл в ванную.
Кому и зачем потребовалось покушаться на имущество принадлежавшей его небольшой компании он ума не мог приложить. Сам Берёзов старался лишний раз никому дорогу не переходить и все свои долги он раздал уже давно. Совесть его была чиста в этом плане. Подобных предприятий-конкурентов не то чтобы в этом городе не было, но и в ближайшей округе точно. В принципе, деревообрабатывающих организаций в городе было две: его завод по производству мебели и лесопилка на грани банкротства.
Но кто же подорвал генератор сушильных камер?
Глава 3: Свято место пусто не бывает
Неистовый мужской визг, больше похожий на предсмертный звериный вой, больно резал уши. Запах гари человеческой плоти и металла не добавляли положительных ощущений к картине, что своей костлявой рукой изображала старуха Смерть. Маленький мальчик лишь наблюдал за причудливыми тенями, что отбрасывал огонь от пожирания человека заживо в его же собственной машине. Он слышал, как мужчина бился в припадочной истерике, пытаясь хоть как-то противостоять ужасной боли. Слышал, как те, что наказали его таким образом, громко шутили и смеялись над страданием людским. Ледяным прикосновением Снежной королевы по спине пробегала дрожь, оставляя после себя вереницу мурашек. Крики мужчины то росли по нарастающей, то тут же прекращались. Мальчик не хотел даже думать о том, что несчастный терял сознали от боли и от неё же снова приходил в себя. Жуткая участь должника быть сожжённым в той машине, на которую так упорно и долго работал и из-за которой по своей глупости влез в долги, а теперь расплачивается жизнью. Какой с мёртвого спрос?
Чёрные клубы дыма поднимались вверх и терялись высоко в ночном небосводе. Шум безнравственного суда глушил ночную песнь красавицы тайги. Лишь одинокое завывание блуждающего волка оттеняла этот древесный марш, но люди его, казалось, даже не замечали в своём причудливом, озлобленном веселье.
От мощного взрыва и последнего выкрика несчастного ребенок сильно вздрогнул. Ему с трудом удавалось сдерживать в себе остатки ужина. Сильно хотелось плакать и поскорее попасть в тёплые и ласковые объятия матери. Вместо этого мальчик лишь прилагал все усилия, дабы не раздражать отца. Он громко сопел ноздрями и иногда щурился от неприятных ощущений. Дрожа на холодном ветру всем телом, он не мог понять от чего его трясёт: от холода или от происходящего? Мальчик то сжимал свои маленькие кулачки, то разжимал. Ребёнок знал, что если сейчас поддаться эмоциям, то и без того озлобленный отец может не сдержать свой крутой нрав.