Семён чувствовал, как подкатывал приступ злости. Как к голове прилил поток крови и больно пульсировал на висках.
— Да кому угодно! Образование — не самое главное в жизни. Вот ты сам едва-едва учился, как двоечник, тебя в ПТУ даже брать не хотели, и то взяли, потому что сиротка казанская, — саркастически, скрестив руки на груди, улыбался Фёдор, смотря Семёну в глаза. — Однако сейчас у тебя целый завод!
— Ты даже представить себе не можешь, как я смог выбить этот завод и какими силами я его удерживаю, — сквозь зубы процедил Семён. — Я двоечником был, потому что работал! С самого первого дня, как родителей не стало, я только и делал, что следил, чтобы ты жил хорошо, чтобы…
Говорить о том, что, помимо прихотей брата, ему нужно было ещё в одиночку поднимать сына на ноги, не хотелось. Учёба была заброшена ещё чуть ли не в начальных классах в связи с разборками отца, которые повлекли за собою череду ужасных событий и массу смертей, которые произошли на глазах ещё тогда мальчишки. Скитания по стране тоже оставили свой след на душе и развитии Семёна. Про ПТУ, а вернее колледж, говорить не сильно-то хотелось, ещё меньше — про восьмой и девятый классы.
— Хреново следил, я тебе так скажу, — если бы только Фёдор мог представить, как сильно он сейчас задел брата, перебив его столь едкой фразой.
Нервно под столом затряслась нога, поднимая её то на носок, то опуская почти на пятку, Семён всё быстрее и быстрее нервно ей дёргал. Дурная привычка в его огромном списке, от которого он тщетно пытался избавится.
На самом деле, Федя намеренно бил морально брата. Он периодически так делал, когда выставлял свои щиты в заведомо проигрышных диалогах. Ещё пару слов, и Семён, чтобы самому не перейти на оскорбления и усложнение ситуации, сильную ругань, попросту уйдёт и вернётся на более спокойный диалог и попытки уговорить Фёдора.
Сам Фёдор выманит максимум выгоды для себя, выставляя свои особые условия. Так было всегда. Манипулировать при помощи совести Семёна и желания сделать лучше, а также самокопания и чувство вины, что тот не смог обеспечить брату лучшую жизнь, Фёдор научился в совершенстве.
Опешив от такого заявления младшего брата, Семён вовсе растерялся и не смог подобрать даже одного слова. Почему Федя с ним так поступает? Ведь он же знает, как ему приходилось тяжело… Да, возможно Фёдор не знает всего, что было: как Семён зарабатывал деньги, как появился и рос его сын, почему ему пришлось бежать из тёплого и сытого Краснодарского края в холодную и суровую Сибирь, и как здесь ему пришлось выгрызать свой кусочек под солнцем.
Не успел Семён обосноваться на новом месте и только-только начать зарабатывать столько, чтобы ему хватало на спокойную жизнь и на содержание брата и сына в других семьях, как Фёдор скатился на его голову словно камень с гор. Угрожая психбольницей или интернатом со специализацией на психически больных детях, опекуны, следившие за его братом, вынудили забрать Фёдора к себе и взять над ним попечительство. Благо органы опеки и попечительства Краснодарского края пошли навстречу и спокойно передали Фёдора в руки старшего брата. И с тех самых пор Семён делал всё, чтобы брат жил в достойных условиях и получал всё то, что Семён не смог получить в своё время.
Под надёжным крылом старшего брата удалось снять почти большую часть клинических диагнозов Фёдора. Большинство врачи поставили либо ошибочно, приняв подростковый буйный нрав за различные расстройства, либо намеренно. Порой Семёну казалось, что опекуны специально делали из брата дурачка ради пособий и пенсии по инвалидности. Словно из пальца были высосаны диагнозы.
Слышать от брата слова о том, что Семён плохо справляется с возложенными на него обязанностями и надеждами, было очень болезненно для Берёзова-старшего. Ещё более болезненно воспринимал он тот факт, что Фёдор даже считаться с его мнением не хотел. Фёдор был уже донельзя избалован любовью и добротой Семёна.
— Хорошо, — собравшись с мыслями, выдохнул Семён. — Не хочешь по-людски — будем делать как ты. Значит либо ты до конца месяца приходишь ко мне со списком желаемых учебных заведений и направлений, либо уходишь на самобеспечение полностью.
— Не имеешь права так делать. Ты мой опекун и как минимум до совершеннолетия должен меня содержать! — нагло заявил Фёдор, сунув руки в карманы.
— Ну так пойди в опеку и заяви о моей некомпетентности. Они мигом изымут тебя, определят в зашарпанную общагу при обоссанном колледже, куда берут всякую дрянь со всего округа. Ну типа твоих друзей-утырков. Вот тогда будет весело. Помимо прочего слетишь с работы, так как по закону я не имею права тебя тут трудоустраивать. Тем более на такую должность! Будешь фрилансером на старом ноутбуке, — едко улыбаясь, подметил Берёзов-старший, в прах разбивая всю защиту, выстроенную Фёдором.