Семён хотел бы провести студенчество весело со сверстниками, но такого счастья, видимо, он не заслужил. Школьными годами тоже не удалось насладиться…
Все эти раздумья привели Берёзова к страшным воспоминаниям. Куда-то далеко в детство, в начальные классы, когда приходилось делать уроки с отцом…
— Ты что, тупой? — брезжа слюной, орал отец прямо в ухо. — Сука, ещё раз ответишь неправильно, клянусь, я разобью твою морду об этот стол!
По столу нервно и громко стучал отцовский указательный палец, как бы показывая, что вот она, столешница, очень близко. А сам звук давал понять, что удар об стол будет болезненным. Сам же Семён постоянно сглатывал застрявший ком в горле. Он был просто не в силах ответить отцу, и дело не в том, что он не знал ответ, ответ он как раз-таки знал… Боялся ответить неверно. Просто он боялся родного отца.
— Я тебя ещё раз спрашиваю, сколько будет? — отец уже угрожающей, гранитной фигурой возвышался над ним.
Ребёнку оставалось лишь проглотить подступающие слёзы, которые ни в коем случае нельзя было показывать. Громкий всхлип, видимо, спровоцировал разгорячённого отца, и тот с силой приложил сына об поверхность стола.
— Выблядок, — брезгливо констатировал мужчина.
В гневном порыве, схватив мятую пачку сигарет со стола, начал нервно её сжимать и крутить в руках. Семён же едва смог поднять голову. Так сильно отец его не бил об стол, иной раз вовремя удалось подставить руки, а иногда удар смягчали лежавшие рядом учебники. Отец будто хотел напрямую вбить знания ему в голову.
— Я курить, чтобы к моему возвращению дал правильный ответ, — рассерженный отец достал из пачки сигарету и небрежно бросил ту обратно на стол.
Мальчишка же, кое-как оторвав свою голову от стола, тупо уставился на окровавленный черновик и тетрадку под ним. Кровь из носа обильно стекала по нижней части лица и капала с подбородка на стол и тетради. Дышать через нос было просто невозможно и, приоткрыв рот, Семён старался глубоко вдохнуть, не всхлипывать. Выходило у него не очень.
— Ёб твою мать! — снова начал ругаться отец.
Выхватив перепачканные кровью тетради, просто разорвал их и швырнул обратно на стол, перепачканный кровью его родного сына.
— Переписывай! — если у отца и было какое-то терпение, то оно лопнуло, когда он надвое разорвал черновик и чистовик разом. — И чтоб ни одной помарки не было, двоечник!
Словно безумный вихрь, отец вышел с кухни, разминая сигарету в руках. Удивительная черта характера, которая от отца перешла Семёну, — надо постоянно что-то крутить в руках, особенно, когда нервничаешь. Так и отец постоянно переминал сигареты в руках, будто хотел перемешать и смягчить их содержимое.
Видя, как по квартире беснуется супруг, и понимая, что ребёнок без какой-либо поддержки и защиты остаётся с ним один на один, на кухню попыталась пробиться мама.
— Да пусти меня! — возмущалась она откуда-то из коридора.
— Зачем? Сопли ему вытирать? — голос отца уже находился на грани, чтобы не перейти на крик.
— Да я пить хочу! — попытка мамы отбиться от отца закончилась непонятной вознёй. — Я могу пойти на кухню воды попить? — почти каждое слово она говорила по отдельности, медленно и с расстановкой, словно объясняя ребёнку что-то.
В дверях кухни показался женский силуэт с равнодушным лицом, лишь глаза беспокойно рассматривали сына. Семён понимал, что мать ему не союзник, она не сможет защитить его. Женщина прошла к кухонному гарнитуру и достала оттуда стакан.
— Сёма… — как можно тише позвала мать сына.
Словно обладая сверхслухом, в дверном проёме образовался отец. Он стоял и наблюдал за тем, что делает его жена, всё по-прежнему крутя в руках многострадальческую сигарету.
— Попила? — казалось, что отец успокоился, но это лишь игра.
Строгий взгляд буравил мальчишку, который тщетно пытался прикрыть кровотечение своими маленькими ладонями. Глаза стали красные от пробивающихся слёз. Говорить о том, что он не может переписать тетради из-за того, что они перепачкаются в крови, Семён испугался.
В столь поздний час раздался дверной звонок, и пока отец пошёл смотреть кого принесло к ним в гости, Семён с надеждой взирал на маму, та лишь, облокотившись на кухню, ласково улыбнулась и хитро ему подмигнула. На душе стало легче.
В прихожей послышался знакомый голос, вселяющий в душу маленького Семёна надежду. Пришёл Ярослав, видимо, мама успела тайком ему позвонить, и тот явился на зов обездоленных. Если же дети в возрасте Семёна выбирали в любимчики вымышленных мультяшных героев с различными способностями, то для Семёна героем был Ярослав, приходивший по первому зову и всегда находивший решение их проблемы.