— Бери ручку, чистый листок и записывай, — не отрываясь от увольнительных, проговорил молодой директор.
Девушка послушно взяла чистый лист из принтера и обыкновенную ручку со стола.
— Закажешь сюда новое окно, а лучше все окна заменить в кабинете, — Берёзов оторвался от своих дел и убедился в том, что его помощница записывает распоряжения. — Потом дойдёшь до айтишников, попросишь оборудование в свой кабинет, не забудь зайти в отдел снабжения — взять ключи и канцелярию. Посчитай людей, прикинь, где у нас форму будет легче сделать пошить или заказать, — Семён на долю минуты задумался, а после добавил: — по поводу формы для рабочих зайди к дизайнерам, может, что путного посоветуют. Хотя, мне кажется, просто можно название отпечатать…
— Записала, — констатировала девушка. — Что-то ещё?
— Печать на приказы проставь, а я сам подпишу, — Семён взялся подписывать документы, которые тщательно просмотрел. — Печать в верхнем ящике, — равнодушно выдал он.
Лишь спустя долю секунды он понял свою ошибку. Нельзя было допускать девушку до того, что находится в столе! На мгновение Семён словил панику, но после успокоился. Он уже знал, что сказать помощнице.
Открыв верхний ящик вставленным ключом в замок, Каталина на долю секунды зависла, изучая содержимое. Помимо бумаг и нескольких разных печатей, девушка увидела подозрительный пакетик с сомнительным содержимым. Семён на радостях и своей глупости забыл его убрать в свой сейф. По сему на скорую руку закинул в ящик и закрыл на замок. Как бы Каталина ни старалась не подавать виду, Берёзов её смятение успел заметить.
— Утром изъял у одного гадёныша, — сказал почти правду директор, смотря прямо в глаза своей помощнице.
Если хочешь, чтобы всегда верили в твоё враньё — добавь долю правды. Семён знал это, как и то, что не вся правда звучит как истина.
— Может, полицию вызовем? — с некоторым сомнением и долей страха в голосе проговорила Каталина.
— После пожара? Когда нас резко подорвали? Будут ходить шмонать, что-то искать, а может, ещё и сами что интересное подкинут и глухарь могут запросто на нас повесить. А у нас заказы горят. Сами разберёмся. Не мы первые, не мы последние, как говорится. Или ты всерьёз думаешь, что при полном штате зеков и рецидивистов у нас тут ничего не происходит? — взметнулись верх брови начальника. — Собственно поэтому не все выдерживают здешнюю работу.
— Вы меня пугаете… — как-то стушевалась помощница.
— Ни капли. Лишь голая правда, о которой все молчат. Не все осужденные виноваты, не все виноватые осуждены, — выдохнул Берёзов.
— Звучит как глупость, — наконец-то достала девушка из ящика печать и с неким сомнением приступила к документам.
— Если не понимать идеи. Вот смотри: у нас есть Шевченко, отсидел за убийство. Убил насильника своей дочери и жены. Обе скончались в результате издевательств. Девочке не было и десяти лет. По мне — вполне справедливо, — пожал плечами Берёзов. — Ублюдок бы отсидел свои семь лет, вышел и снова взялся за старое. А Шевченко больше не убивает людей. Щукина села за воровство. Семью кормить было нечем — тут уже сомнительно, но всё равно прощается, — Семён смотрел прямо в глаза девушке, не отрывая свой взгляд и почти не моргая. — Или скажем, был у нас тут один товарищ, работал по договору от тюрьмы, вот он на протяжении многих лет распространял наркотики и воровал, также, если верно помню, были схемы мошенничества. Причём из нормальной благополучной семьи, с образованием даже. Вот что ему не хватало? Знал я одного индивида, он педофил был, — откинувшись на спинку кресла, молодой директор уставился куда-то перед собой. — Сколько детей он искалечил не знаю, но вот всё ему с рук сходило, пока некто его не убил, причём с особой жестокостью в его же квартире. По словам следователей, они нашли сучёныша с собственном хером, засунутым глубоко в глотку. А ещё в квартире была куча детского порно, и многие он снимал сам. Репетитором работал. Убийцу до сих пор не нашли, а годов прошло уже немало. Я тебе больше скажу: его даже толком искать не стали, — склонил голову набок, Берёзов словно пытаясь понять почему. — Когда менты посмотрели и всё изучили, на это убийство стали смотреть сквозь пальцы. Мол глухарь. Вот кто этот человек — герой или злодей? В тоже время мы не забываем про педофила, который безнаказанно насиловал детей больше пятнадцати лет.
— Ну, это что-то уже за гранью… — Каталина тоже уставилась в документы перед собой, пытаясь обдумать всё то, что ей сказал руководитель.
— Я по малолетству воровал, — откровенно признался Семён. — Жить в детских государственных учреждений — не сахар. А кушать хочется, как минимум три раза в день. Это я тебе ещё не рассказал, как директриса одного из детских домов, в котором я находился, воровала бюджет и гуманитарные средства. Никогда не забуду её фразы: «И что? У меня тоже дома дети. То, что об этих засранцах не захотели заботиться их родители, я не виновата!», — спародировал Березов женщину. — Причём больше половины детей были круглыми сиротами.