На вопрос опытного сварщика молодой директор лишь кивнул, давая понять, что ответит.
— Ты когда в последний раз был на выходном? Нет, не так, — Леонид махнул головой. — Ты когда в последний раз спал?
— Спросил бы что полегче, — высоко закинув голову и выпуская едкий дым, ответил Семён, наслаждаясь процессом медленного убийства себя путём введения никотина в лёгкие.
— Заканчивал бы ты с этим… — Леонид кивнул в сторону трясущихся рук Берёзова.
— С чем? — удивлённо наигранно поднял бровь парень.
— Дрянь всякую пить! Жук рассказал, как тебя вчера штормило и сколько ты брака наделал. Вон руки трясутся, всё равно что у алкоголика со стажем.
— Дядь Лёнь, у тебя дети есть? — Бросил Семён на него строгий взгляд.
— Есть… — тут же потерялся начальник сварочного цеха.
— Вот и учи их, а меня не надо. Мальчик большой — сам разберусь, — раздражение возрастало.
Всё же Семёну давно требовался отдых, как и здоровый многочасовой сон. Но сейчас, когда всё пошло в гору, он не мог дать себе возможности на отдых. Если ещё учитывать ночной инцидент, то и вовсе… Телефон в заднем кармане сильно завибрировал, оповещая своего хозяина о пришедшем сообщении. Не отрываясь от сигареты, он быстрым движением достал телефон и прочёл входящее сообщение.
«Опека», — одно слово как сирена и красный сигнал в его мозгу. За одну затяжку Берёзов докурил сигарету и пулей полетел в кабинет. Быстро схватив свои вещи и ключи от машины, на ходу крикнул секретарше Светлане, что он уехал и висит на телефоне в случае чего.
До своего дома он добрался с немыслимо быстрой скоростью. Показывал все манёвры опасной езды и иной раз проезжал на опасный мигающий свет светофора. Двор был полупустой и припарковаться у подъезда не составило труда. Там же уже было припарковано пару машин из социальных государственных служб и потрёпанный ларгус участкового. Внутри всё похолодело. Нет, опека не в первый раз бывала у него дома. Парень знал: это закончится всё формальной проверкой, но что-то подсказывало, что сегодня будет всё иначе.
Влетев на свой третий этаж, ещё с пролета между этажами он увидел толпу людей у его двери. Тут были и соседи по лестничной клетке, и участковый, социальный педагог из школы и, само собой, представители органов опеки. Все они пытались пробиться в квартиру. Но недавно купленная за большие деньги железная дверь стояла перед ними сложным препятствием. Галдёж этих людей превращался в неприятный шум.
Не то чтобы толстая, скорее жирная и имеющая определённую стадию ожирения представительница органов опеки просто долбила кулаком в дверь, призывая открыть её и пустить всю толпу в квартиру. Но по ту сторону надёжной двери была гробовая тишина.
— Татьяна Александровна! — громко позвал Семён толстую женщину. — А что тут происходит, что за внеплановое вторжение? — вроде шутливо проговорил он, но женщине не понравился его тон.
— А-а-а, вот он, паразит общества! — немного пьяная соседка стала неприятно тыкать грязным пальцем в его сторону.
На вечно пьющую соседку Берёзов давно не обращал внимания, как и на её поехавшую дочь, которая раз за разом таскала в квартиру вещи и котов с помойки. Подъезд весь провонял благодаря лишь одной квартире, и не раз вызывались нужные службы на них. Между тремя квартирами с одной лестничной клетки вечно была война. Правда, в этой войне у семьи Берёзова были союзники — соседи напротив. Многодетная семья, которым тоже доставалось от органов опеки. Нет, дело не в плохом обращении с детьми или бедственном положении, просто так, заодно, для улучшения статистики. Раз приехали, то почему бы и их не навестить?
— Почему нам никто не открывает? — вопросила озлобленная женщина.
— Ну, как видите, меня дома нет, может, в принципе там никого нет. Лето, все гуляют, а может, и не слышит, — тут же вступился в позицию обороны Семён. — А в чём дело?
Семён протиснулся между дверью своей квартиры и социальными службами. Он всегда был своего рода щитом для своей семьи и не позволял никому её обижать. Быстро оглядев всех присутствующих, он заметил, как сосед Никита, мужчина средних лет, глазами метает в сторону двух неугомонных соседок, как бы говоря, что это они вызвали все эти службы. Берёзов пристально посмотрел соседу в глаза, а затем моргнул, давая понять, что он уловил сигнал, который подавал Никита.
Семён не первый год соседствовал с Никитой, и они уже давно выучили немые сигналы один другого. Лучшими друзьями они, конечно, не являлись, но хорошо понимали друг друга и постоянно выручали. Если не считать злосчастную и обделённую судьбой неблагополучную семью двух женщин, то соседство подъезда было вполне хорошим. Семён знал всех соседей и со всеми дружелюбно общался, начиная с четырехлетней Настеньки, заканчивая восьмидесятилетним Иосифом Анатольевичем.