— Да знаю я… Я же тоже устаю. Работаю, как ишак, ещё ипотека эта проклятая, — присев на корточки, начал жаловаться сосед, — сейчас вообще на жопу сели. Лесопилка зарплату три месяца задерживает. Живём на пособие… Иной раз садишься за стол, а кусок в горло не лезет, понимаешь, что за детские куплено, и жрать не хочется.
— А чё с лесопилкой? — Тут же насторожился Семён.
Он давно на неё заглядывался. Да и обида у него была на её владельца за что-то в своё время, когда он обратился к нему за помощью — отказали.
— Заказов нет, да и в долги влезли, вроде как. Хрен знает, я сейчас другую ищу, а куда идти? На зону? — Семён понимал, что Никита просто прибедняется, чтобы он предложил ему должность на своём заводе. — У вас есть свободные вакансии? Неважно какие, я сейчас за любую работу готов браться.
— Работы полно. Мы сегодня ещё горели. Надо будет заказы переделать, да и новые ещё приходят как здрасьте. Сейчас буду в ночную смену запускать несколько цехов. Так что бери ребят с лесопилки, документы, и в отдел кадров. Там посмотрим кого куда. По зарплате в принципе не хуже других, некоторые должности выше средней зарплаты в городе. Но работа там… бери больше — кидай дальше.
— А когда и сколько мест? — приободрился сосед. Видимо, у лесопилки дела совсем плохи. — Ну просто ребятам сказать, может, кто пойдёт…
— С понедельника по пятницу с девяти до часу дня. А так хоть всю лесопилку возьмём. Мест много. Я расширяться думаю, — затушив сигарету, Семён направился в квартиру; ещё надо с братом поговорить.
— Семён, — окликнул его Никита. Голос его был серьезный. Обернувшись, Берёзов кивнул, показывая всем своим видом, что внимательно его слушает. — А как так получилось, что с малым на плечах у тебя свой завод? А тебе годов-то…
— А со скольких лет я работаю? — Вопросительно смотрел Семён, но ответа так и не поступило. — Я с работы не вылезаю. Сутками там. Сначала в гаражах, потом мастерская, теперь завод. У меня своей жизни нет. Только работа. Если тебе интересно, спроси меня, когда в последний раз я с девушкой спал? — горестно усмехнулся молодой директор.
— Месяц назад? — предположил Никита, но Семён лишь отрицательно махнул головой. — Полгода?
— Почти полтора, — прервал попытки Семён.
— Ну нахрен такую жизнь, — усмехнулся Никита и затушил свою сигарету.
— Вот поэтому у меня завод, а у тебя скоро четвёртый ребёнок родится, — пожал плечами Берёзов и вернулся в квартиру.
Говорить про то, что Никита как человек и как отец лучше него, он не стал. Не очень-то Берёзов любил распространяться о своей личной жизни и о переломных моментах в ней. О том, что помимо опекунских обязанностей перед братом он ещё и является отцом-одиночкой, знали лишь сам Семён, его ребёнок, парочку надёжных друзей и бабушка ребёнка по стороне матери. В целях безопасности и своих странных рассуждений он держался как можно дальше от сына, хоть безумно по нему скучал. Свою любовь он переводил в денежный эквивалент и дорогие, щедрые подарки, которые частенько заказывал на адрес своего горячо любимого дитя. Редкие выходные проводил с ним. Дело было не в том, что он плохой отец, а как минимум, что их разделял дорогостоящий перелёт в восемь часов. О том, чтобы добираться до сына на поезде, и речи не было. Слишком это долгое занятие. По первой возможности Семён срывался в Краснодарский край, многие думают, что на отдых, а на самом деле в удушливые объятия маленького мальчика.
Расставаться с сыном было ещё сложнее, чем находиться на расстоянии. Ведь каждый раз данное мероприятие сопровождалось детской истерикой и слезами, что разрывали отцовское сердце. Семён знал каково это расти без родителей, как и его брат. Но из своих размышлений отчего-то не подпускал к себе сына. Липкий страх из далёкого и страшного детства не покидал его во взрослой жизни. Виной тому было трудовая деятельность покойного отца и его громкое имя в определённых кругах.
Отчего-то Семёну казалось, что те, кто положил конец жизням родителей и процветающему семейному предприятию, по сей день охотятся за двумя братьями и их мистическому наследству. Что полагалось Семёну и Фёдору Берёзов сам смутно понимал. Знал, скорее, смутно, помнил лишь немногое. Одно из этого — большая квартира в центре города, автопарк отца, дача в хорошем месте, уже несуществующий мрачный бизнес и неведомая сумма денег. Это лишь немногое, что знал сам Семён. Куда всё это делось после трагической гибели родителей — оставалось такой же загадкой, как и личности тех людей, которые стояли за этим.
В глубоких раздумьях парень вернулся в свою квартиру. Убедившись в том, что дверь закрыта на все замки, он направился в свою комнату. От комнаты брата она отличалась лишь габаритами и вечно разложенным диваном. По задумке архитекторов-строителей, помещение, в котором жил Берёзов-старший, должно было служить гостиной, но так как братья являлись достаточно взрослыми и каждому из них нужно было личное пространство, то было решено разделить квартиру на две комнаты. О том, что в точно такой же двушке напротив него живёт семья из двух родителей и троих разнополых детей с четвёртым на подходе, Семён и вовсе боялся думать. Хотя ему уже не привыкать жить в стеснённых условиях, где у тебя нет не то чтобы места для личного уединения, там даже мысль о таком не заводилась. Сейчас же тяжёлым и упорным трудом братьям досталась более лёгкая жизнь с комфортным жильём и безопасностью своей личности. Никто теперь не мог посметь истязать их физически или морально. Разве только нервы трепала напряжённая деятельность на работе и учёбе.