- ...и пытались сгубить,
но в жизни всегда есть ублюдки, что пытались твою гордость изничтожить.
А ты будь сильнее, детка,
Не дай себя проблемам остановить, - пропел с глубокой хрипотцей Макс, ласково дергая струны гитары.
Я хотела осторожно прикрыть дверь, чувствуя, что в этой комнате нет места посторонним. Только парню и его таланту.
Но поздно заметила, что Макс отложил в сторону гитару и положил листки на пол, рядом с другими листками, что здесь валялось бесчисленное количество: скомканные, исписанные или же просто совершенно чистые.
- Дэни? - спросил он, подняв удивлённо свои васильковые глаза на меня.
- Да... то есть, привет, - неловко улыбнулась я, махая рукой. - Извини, что помешала...
- Ничего страшного. Всё равно что-то не очень хорошо шло, - говорит Макс, подходя ко мне и распахивая дверь. - Ты заходи, не стой на пороге.
- А можно?
- Конечно же можно, Томсон, - рассмеялся он, приглашающим жестом указывая в глубь комнаты.
Я осторожна зашла в эту комнату. Она была достаточно просторной, а на полу лежал белый мягкий ковёр, занимающий всё пространство. Здесь была небольшая ударная установка, две гитары, что лежали на полу.
Макс, тем временем, подошёл к окнам, отцепляя от крючков на полу плёнку, которая держалась, благодаря свисающим кольцам. Та со свистом поднялась наверх, скрутившись в трубку, рядом с другими. Комнату залил естественный дневной свет.
- Зачем тебе эти плёнки? - спросила я, подцепляя кольцо плёнки цвета взбешенного океана. Красиво.
- Для настроения, - отвечает Макс, прислоняясь к стене плечом и наблюдая за мной. - Мне нравится давать цвета эмоциям. И когда я пребываю в злости или же в угнетённом состоянии то, чтобы сохранить настроение - выбираю нужную мне плёнку. Так легче для моего творчества.
- И какое у тебя сейчас было настроение? - с интересом спрашиваю я, опуская кольцо и смотря на него.
Парень загадочно улыбается и качает головой. Если раньше я лишь строила догадки на счёт глубины Макса, то теперь понимаю, что он действительно глубокий и увлеченный человек. Слишком тонко чувствует мир.
- Всё тебе скажи, Дэни, - говорит в итоге Макс. - Ты есть хочешь?
- Только, когда ты мне скажешь... - начинаю я ворчливым голосом, но вдруг мой взгляд падает на полотно в середине стены. Очень хорошо знакомую картину, что была по краям украшена серебристой ажурной рамой. - "Искорка", - выдыхаю в изумлении я, подходя к полотну, которое писала когда-то пять лет назад - год. Девочка на помойки, окруженная маленькими вредными духами отбросов, что не трогали её.
- Так у картин всё-таки были названия, - усмехнулся Макс.
Я закивала, чувствуя, как слёзы покатились по щекам. Все мои полотна были уничтожены в пожаре пять лет назад и я думала, что и те картины, что я подарила - тоже подверглись такой же участи. Именно тогда я перестала писать, думая, что все мои труды были напрасны и всё равно рано или поздно будут испорчены.
- А... а "Забытый" тоже здесь? - говорю я, вспоминая о своей самой одинокой и угнетающей работе. Её я писала где-то два года, выплескивая все свои обиды и несправедливость мира.
- Нет.
Неужели всё-таки уничтожил? Вполне возможно. Ещё тогда я видела, что Максу не понравилась эта работа.
Увидев мой взгляд, Акоста закатил глаза и сказал:
- Да у родителей дома висит она в гостиной. Отцу слишком сильно приглянулось твое полотно и он попросил меня оставить его в Грэвер-Хэе. Я не говорил ему, что это твоё творение. Хотя он меня упрашивал назвать имя художника.
- Я не думала, что ты сохранишь их, - честно призналась я, стирая слёзы.
- Тоже не думал, - неожиданно выдал он. Я удивлённо посмотрела в его напрягшееся лицо. - Каждый день хотел выкинуть. Верил, что выкину. В итоге, каждый день смотрел на них и понял, что уже жить не могу без них. Они очень эмоциональны, Дэни.
Вот теперь я сильно смутилась. Когда мне делают комплименты, то это обычно касается внешности. А когда тебя хвалят за твоё творение, то людям нравится, что у тебя в сердце и душе, и что ты приносишь в этот мир. А принести что-то прекрасное в мир и быть оцененным... это дорогого стоит.