- Как это просто у тебя, - усмехнулся Черный Туз, с теплотой глядя на меня. - Роксана… она могла видеть хорошее даже тогда, где его практически нет. И если бы она не любила тебя, то сумела убить вас обоих и её ничего не остановило бы. Но благодаря её любви, ты ни капельки не похожа на Рэнфри. И запомни теперь навсегда: ты - дочь Роксаны Томсон, а не шавки - Дирка Рэнфри.
- А как маму нашли?
- Её труп был на свалке Чикаго, а рядом лежал труп новорожденного ребенка, - сказал Черный Туз. - Поэтому я и не искал тебя, и даже не обратил внимания на то, как ты была похожа на Рокси. Всё встало на свои места, когда Джайлс назвал твою настоящую фамилию, а ты рассказала, что этот глупец даже не дал своей фамилии, из ненависти к Томсонам. Но теперь, Дэни, всё изменится. У тебя будет собственный дом, где захочешь и какой захочешь. Ты более никогда не будешь нуждаться ни в чем.
Я стянула со своей шеи подарок бандита.
- Что значит "9"?
- Дата рождения. Мы родились 9 января, в 9 часов вечера, с разницей в возрасте в 9 секунд, - тепло улыбнулся дядя. И эта улыбка преобразила его лицо, превращая в удивительно красивого мужчину.
Несколько часов, мы безостановочно болтали, а люди дяди заходили и чуть ли не ныли, так как задолбались стоять под дверью палаты. Но мне было интересно всё! Как проходило их детство и юность. Рассказы их шалостей заставляли смеяться меня до слёз.
- Ладно, отдыхай, племянница. Завтра приеду и упрошу отпустить тебя на несколько часов. Я покажу тебе свой город, - мягко ответил Рексар, крепко обнимая меня и целую в щеку.
- Дядя, - окликнула я его, когда он собирался выходить из палаты, - а как ты стал Черным Тузом Рексом?
По лицу дяди промелькнула лукавая улыбка, а тёмные глаза замерцали азартным блеском.
- А это, Дэни, совершенно другая история…
Глава 21.
Наши дни
Дэни
Спустя неделю меня выпустили из больницы. Последние дни были наполнены яркими событиями и чередой удивительных эмоций. Я полюбила Вегас всей душой. Этот город никогда не спал, а игры, смех и алкоголь ни разу не кончались. Дядя говорит, что ради этого люди и готовы выпотрошить все свои карманы и кошелек, а затем ещё, чтобы снова испытать эти дивные в своей порочности ощущения.
У Черного Туза в городе был роскошный трехэтажный пентхаус с бассейном. Моему удивлению не было предела, когда я увидела, что половина третьего этажа предназначалась одной мне. Той, которая спала на маленьких скамейках вокзала и двухметровых кладовках. А в моих "апартаментах" была не только огромная спальня и ванная с джакузи, но еще и при том собственная мастерская, где я могла рисовать и небольшая библиотека.
Дядя очень долго мог не появляться, но все свое свободное время он уделял мне. Я смогла узнать этого человека не как криминального авторитета, но и при том, как умного и очень образованного мужчину, с довольно тонким и изощренным чувством юмора. Смотря на него, я гадала: а какой была моя мама? Любила бы она меня, если бы была жива?
Но беспокоило меня даже не это… С тех пор, как я была в Вегасе, то дядя ловко избегал разговоры о Чикаго и Максе. Я не знала его номера и не могла даже позвонить. Всё время были какие-то дела и новые развлечения, в которые меня хотел ввести дядя. Почему он не приехал? Может, действительно я была просто разовым увлечением, или просто допер, что связываться со мной себе дороже. Хотя, скорее всего дело не в этом.
Но в один момент все же не выдержала.
- Дядя, Макс знает, где я? - Я отложила ножик и вилку, и прямо посмотрела в глаза цвета карамели.
Мы ужинали в уютном греческом ресторане, с довольно приятной атмосферой и ласкающей слух музыкой. Дядя был в излюбленном черном, а я же предпочла надеть теперь уже из запредельно многочисленного гардероба платье из бежево-золотистого шифона длинной миди. На лице сиял легкий макияж, где я уделила особое внимание губам, накрасив их помадой спелого граната, а волосы отросли от вколотых витаминов в больнице, и теперь роскошным тёмным водопадом спускались до талии. Впервые на моем лице не было синяков, царапин и ссадин, в принципе как и на теле. Да даже темных кругов и вечно измождённого вида. Впервые я не боялась.
Мужчина отпил бренди из стакана.
- А я наивно начал полагать, что эта увлеченность угасла. Нет, не знает. Я не посчитал сыну Уильяма Акосты нужным сообщать.