Синеватые глаза смотрели непривычно серьезно на меня и не отводили взгляда.
- Нет, Дэни. Хотя, признаюсь честно, я пытался. Думал, что ты снова исчезла на пять лет, а я же, как идиот, опять позволил этому случиться. Боже, мне так стыдно перед тобой, Дэни...
- Прошлое оно на то прошлое, чтобы всё плохое оставалось там. Ошибки свойственны каждому. И... ты мне не хочешь ещё что-нибудь сказать? - Я подошла к нему вплотную, заглядывая в глаза. Уже такой родной запах защекотал ноздри.
- Боже! Неужели это тебе до сих пор не очевидно, ненормальная? - воскликнул Макс.
- Что? - поддразнила я. - И может все уже перестанут говорить загадками?!
Но вместо ответа мужчина резко подался вперед и накрыл мои губы мягким и самым сладким поцелуем, что у меня был. Наши губы, словно истосковались друг по другу и требовательнее впивались друг в друга, углубляя поцелуй. Его руки крепко обнимали меня за талию, а мои закопались в его волосы.
- Я люблю тебя, моя нежная девочка, - прошептал Макс мне в губы. А затем его лицо озарилось светлой улыбкой и он внезапно приподнял меня и закружил. - Люблю! Люблю!
Мой смех слился воедино с его, а глаза парня ярко сверкали гранями самых дорогих алмазов в мире. В этот раз я была уверена, что всё будет хорошо. Что, где-то там наверху лабиринт испытаний дал выйти целой и невредимой пленнице Дэни из своей игры.
Но я чувствовала, что пустовать этот лабиринт будет недолго. Что затоскуют эти стены по новым страданиям и боли. И скоро новый узник попадёт в место, где его будут поджидать тупики и ловушки. Я же больше не хочу быть его пленницей.
***
На огромной кровати, заправленной васильково-синими шелковыми простынями лежала обнаженная молодая женщина. Благородный оттенок простыней оттенял белизну безупречного тела, а светлые длинные волосы разметались по подушкам. Лицо было умиротворенным, а красивые, припухшие от поцелуев губы слегка приоткрылись.
Рексар с каким-то эстетическим чувством наблюдал за спящей любовницей, попивая крепкий виски из стакана. Ему нравилось смотреть на женское тело, в особенности после того, как оно только недавно трепетало в его руках, отзывалось на каждое прикосновение, было мягким и податливым, способным ему правильно угодить.
Он редко выбирал в любовницы глупых и мелодраматичных девушек и женщин. Скандалы, тупые сопливые чувства и всякие дрязги - не его карта. Уж лучше пускай любовница будет умна и не скрывать, что ей нужны его деньги и покровительство, чем та, кто будет вешаться на него и заверять в лживых обещаниях. А он ценил честность, но свободу больше.
Накинув на себя черную рубашку и даже не застегивая её, мужчина поднялся на третий этаж. Племянница оставила ему подарок. Надо было посмотреть.
Мастерская девушки встретила его запахом масляных красок и изысканным ароматом красных роз, что стояли в вазах везде. Множество сохших от краски картин стояли по полу и столах, но одна картина находилась посередине и была завешена белой простой простыней. Скорее всего это и был подарок Дэни.
Рексар сдернул материю с картины и ему… предстал отрывок из прошлого. Он, Рокси и Криспин стояли на фоне лесного лагеря, куда их отправляли каждое лето родители. Здесь им было по шестнадцать. И Рокси, и Криспин были теми, кто всегда надевал форму лагеря: длинные, цвета хаки шорты со множеством кармашков, коричневые ботинки, бледно-желтая рубашка, с рукавами-фонариками, мерзкий лиловый галстук и дерьмовая панама, которая превращала любого в конченного дебила. Он же к ужасу вожатых всегда ходил в черных джинсах, такого же цвета ботинках и угольно-черной майке, поверх которой надел рубашку лагеря, но прежде порвал рукава и обвязал галстуком голову. Рексар до сих пор помнил, как визжала на него молоденькая вожатая, пытаясь задавить авторитетом, пока однажды не затащила в свою хижину, где он с удовольствием трахнул ее.
Бандит не выдержав, по-мальчишески хихикнул, вспоминая тот день, так как потом его запалили, что он спит с вожатой и закрыли дома на месяц, хотя, он все равно сбегал ночью. А на картине как раз был последний день в этом лагере. Но чуть поодаль Рексар заметил на скамейке знакомую хрупкую женскую фигурку. Сердце противно сжалось, так как эти очки, любопытные синие глаза и сердитый взгляд, устремленный на него - невозможно было не узнать.