- Я слишком люблю жизнь, чтобы заниматься суицидом, - слабо улыбнулась я. - И... куда это ты от меня денешься?
Неожиданно друг замялся. Изумрудные глаза виновато на меня посмотрели.
- Мне предложили закончить учебу по обмену в Оксфорде... и я типа согласился.
Самым умным из нас двоих был Людвиг. Окей, просто умным, я всегда была раздолбайкой. Он сумел экстерном сдать школьную программу за два учебных года (по просьбе родителей), он же в семнадцать смог поступить в Международный образовательный центр при Университете Рузвельта, самое лучшее образовательное учреждение в Чикаго.
- Вау, - выдохнула я. - Это... это просто классно! Я поздравляю тебя, Люд! - радостно завизжала я, обнимая крепко друга.
- Ты не... злишься? - осторожно спросил он, заглядывая в мои глаза и поправляя сползшие очки с переносицы. Да, дома я все же предпочитала носить эти древние очки.
- С чего это? Я так рада за тебя! Это значит, что через пару лет ты сможешь добиться, при огромном усердии, высокого положения среди американской элиты, и сможешь нанять меня своей домработницей, - хихикнула я.
Неожиданно друг серьезно посмотрел на меня.
- Никогда не говори о себе так, Томсон. Ты половину жизни со мной, и это ты научила меня быть упрямым и добиваться желаемого.
- Ладно-ладно, - отмахнулась я небрежно. - Не понимаю как они такую бестолочь конечно взяли...
- Это все моя чертовски привлекательная попка. На, потрогай. Она же просто безупречна, - хохотал громко Людвиг.
- Эй! Я не могу спать, пока вы визжите, как куропатки охрипшие, неудачники сиволапые! - истерично заорал за соседней кирпичной стенкой злобный и нелюдимый старик Роди, вообще Родрик. Это злобная пожилая особь обожала пакостить тем, что его такой же вредный питбуль справлялся на наши коврик и дверь.
- Заткнись, Роди! - заорали мы в унисон вместе с Людвигом.
- Сейчас полицию вызову! И вас, наркоманов, упекут в обезьянник!
- Вызывайте, вы опять просто заставите весь участок ржать над вами, - бойко крикнула я.
- И псину свою научите гадить не наш коврик, доморощенный старикашка, - буркнул громко Людвиг.
Вместо ответа старик Роди просто врубил... завывающую, на три этажа, оперу, которую обреченно, отчаянно надрывая горло выла женщина ну с очень плаксивым голосом.
Нас одинаково перекосило. Нда. Со стариком Роди вели холодную войну соседи и сверху, и снизу, а мы с Людвигом были главными выступающими против него.
- Пошли отсюда, - вздохнул Людвиг, зная, что я легко могу вступить в перепалку с этой вековой кракозяброй.
- Пойдем... Просто у этой старого маразматика опять начались особые мужские дни! - закричала я изо всей силы, чтобы этот древний гад услышал меня.
- Пошла на хер, потаскуха! - не остался в долгу сварливый вредитель.
- Господи! Это когда-нибудь кончится?! - закричала соседка сверху. - У нас ребенок спит!
- Пока... - Но тут Людвиг просто заткнул мне ладонью рот и утащил в теплую квартиру, заодно плотно закрыв дверь балкона за нами.
- Ты когда-нибудь перестанешь с ним воевать? - спросил устало парень, решив сделать нам новую порцию кофеёчка.
- Не-а. Хотела бы сказать, пока он не сдохнет, но... этот хрыч переживёт и тебя и меня, затем будет возмущаться: отчего опарыши так громко жуют нашу плоть, - патетично ответила я, размахивая вверх руками.
Рыжий скривился.
- Это отвратительно, Дэни.
- Да. Терпеть не могу таких людей, - хихикнула я. Вскоре наш кофе был готов. Друг вытащил из холодильника копченое мясо и хлебцы. - Ну и... Когда ты уезжаешь? - сказала я, жуя бутерброд.
- Через три дня.
Я поперхнулась кофем.
- Кхе-кхе... И когда ты собирался мне сказать? Когда будешь в аэропорту?
- А ты думаешь, почему я попросил Лиона прошерстить среди своих знакомых на счёт работы для тебя? Я, конечно, оплатил квартиру до июля, но тебе надо есть и одеваться, не говоря о оплате за телефон и Интернет.