Улыбнувшись, я хотела подойти и спросить почему он здесь, но мой шаг замедлился, когда я увидела его лицо. Синие глаза были холодными, а лицо бесстрастным. Макс почти на меня не смотрел. Эта перемена в настроении меня заставила чуть ли не застыть на лестнице.
- Спускайся, Дэниэлс, - ядовитым голосом произнёс он, глядя сквозь меня.
В груди что-то начало выть, а инстинкт самосохранения кричал мне, что нужно бежать. Но я не могла. Казалось, что подошва моих ботинок прилипла к покрытому инею бетону и единственное, что подаёт признаки того, что я жива, так это горячий пар, вырывающийся маленькими облачками из полуприкрытых губ.
Он стукнул в бешенстве по капоту и крикнул:
- Ты спустишься, твою мать, или нет?!
Я вздрогнула и сделала механический шаг назад, поднимаясь на ступеньку выше. Беги, Дэни, если чувствуешь, что ничего хорошего тебя не ждёт... Эта фраза сама пробежалась в моей голове. Я не знала, что происходит, но понимала, что ничего хорошего. И этот человек, что стоял у машины, уже был не тем, кто уезжал полтора часа назад от меня.
Я стремительно развернулась и побежала обратно в больницу. Но не успела я добежать до здания, как меня с двух сторон грубо схватили за руки два полицейских.
- Пустите меня! - пронзительно закричала я, брыкаясь и пинаясь. - Я ничего не сделала! Вы не имеете права!
- Заткнись! - рявкнул на меня мужчина средних лет, оглядывая презрительным прищуром и встряхивая с силой меня.
Предательские слёзы брызнули из глаз, а голос противно задрожал, когда я начала:
- Но я же ничего не сделала...
***
- Так и ничего? - язвительно спросил следователь, показывая на ключи Лиона, откуда-то взявшийся рулон смятых стодолларовых купюр и какое-то украшение из топазов и белого золота. Всё это у меня достали, когда толкнули в допросную и изъяли при мистере и миссис Акоста, не говоря о Максе.
Я сидела в одной футболке, с наручниками на руках и с ощущением, что никогда не смогу согреться. Слёзы уже не текли, вместо этого было какое-то безразличие.
- Я вам говорила, что ключи мне дал Лион Райс, мой друг. Вы можете ему позвонить. А остальное я не знаю откуда взялось, - еле шевелящим языком произнесла я, сжимаясь от холода.
Мистер Акоста посмотрел на меня стальными глазами и, присев рядом, убедительным голосом начал говорить:
- Дэни, мы тебя отпустим, если ты скажешь куда дела именно бумаги о деле твоего родственника и...
Я подняла на него тяжелый взгляд и прошипела:
- Вы меня хоть немного слышите?! Я. Ничего. Не. Крала! - закричала в истерике я, вставая. - У меня даже родственников нет! Так что о чём вы вообще говорите?!
Кто-то, грубо сжав моё плечо, обратно с силой меня усадил на стул так, что я чуть не упала на пол. Все с брезгливой жалостью смотрели, как я приподнимаюсь и пытаюсь сесть так, чтобы не соскользнуть вниз. Это была бесполезно. Они мне всё равно не поверят. Для них я всего лишь грязная, бессовестная побродяжка.
- Максим, сколько раз я тебе говорила, что прежде чем тащить бездомную кошку в дом, убедись в том, что она не блохастая, - надменно процедила красивая светловолосая женщина, мать Макса.
Я посмотрела на парня, надеясь, что он хотя бы не верит тому, что здесь происходит, но хватило лишь одного взгляда, чтобы понять, кем он меня сейчас считает. Обманщицей и воровкой. Что-то в груди зазвенело. Наверное, так и разбивается сердце.
- Ну ладно, - следователь зловеще хлопнул по столу ладонью. - Посидишь в колонии год и подумаешь хорошенько о своём поведении. Воровок никто не любит.
- Подождите, - властным голосом сказал мистер Акоста, когда меня хотели обратно увести в камеру. - Мы забираем заявление, так что отпустите девочку. Видно, что если она и действовала в таком ключе, то не с корыстными целями. Макс, передай мисс Томсон её отцу.
Я почувствовала, как с лица отлила кровь, когда ко мне подошли и начали расстёгивать наручники. Вот, что произошло! Мой отец приходил к ним и, наверняка, наговорил всяких небылиц про меня. Не знаю как, но именно он и подкинул мне деньги и украшение.
- Нет... нет, - тихо произнесла я. - Сажайте меня за решётку, раз уж так. Я признаюсь, что украла всё это, так что ведите меня в тюрьму!