— Однако, прости меня, произведение твое имеет серьезные недостатки.
— Какие? — сразу же сник он и растерянно уставился на меня.
— Понимаешь, тебе не удалось заглянуть во внутренний мир современного робота — твоего современника, Джо! Ты не увидел прекрасное содержание выкристаллизованного неутомимого труженика новой формации! Твои герои полны многочисленных недостатков. Где ты отыскал их, Джо? В жизни или на свалке металлического лома?
— Я… сэр…
— Вот почему в целом повесть производит такое впечатление, будто ты писал ее, опираясь на свои устарелые школьные знания, и не заметил тех принципиальных изменений, которые произошли во внутреннем построении роботов. А старые схемы, Джо, давно осуждены читателем и отброшены самой жизнью. Я не советовал бы тебе предлагать этот насквозь фальшивый опус на суд, а точнее, на осуждение читателя: ведь вся твоя повесть основывается на устаревших литературных и технологичных штампах. Проблема перманентного становления работящего современника требует куда большей профессиональной квалификации.
Он был раздавлен и уничтожен. Он шатался, хотя и не падал.
— Но не советуете ли… вы мне… снова… сэр…
— Я не могу взять на себя такую ответственность, Джо. Я просто не имею права советовать — писать тебе или не писать. Это личное дело автора. Но ты же знаешь: творчество свободно и не регламентировано Законом!
— Тогда, сэр… если вы… позволите…
— Позволяю, Джо! — ласково похлопал я его по плечу. — Желаю успеха!
Второе его произведение было, вне всякого сомнения, автобиографической новеллой, хотя молодой человек и не акцептировал эту мысль. Детские годы, первые игрушки с хитрыми секретами… На этот раз из «Техники разговора» я выбрал вариант С-3, который предусматривал тематическую обесценку произведения с прозрачными намеками на антиобщественную тенденциозность.
— С художественной стороны ты превзошел самого себя, Джо! Новеллка читается! Игрушки, согретые теплом приятно удивленного ребенка…
— Правда?!
— Правда, но согласись, Джо, что и любой другой написал бы такую новеллку, ибо у каждого было подобное детство с подобными игрушками. Впрочем, это еще не беда. Тебе не удалось, Джо найти самого себя в собственном произведении!
— Но я… сэр…
— Дело обстоит намного хуже: объективно ты перечеркиваешь современную педагогику, которая пропагандирует коллективные игры как метод комплексного воспитания. А ты воспеваешь ничем не прикрытый индивидуализм. И вообще, поневоле складывается впечатление, что этим уходом в чрезмерно идеализированное прошлое ты осуждаешь жгучие проблемы современности, пренебрежительно относишься к светлым мечтам своих ровесников. Откуда это у тебя, Джо? Я же знаю — ты работящий и честный парень! Ну, почему бы тебе не поучиться у классиков — Гомера, Эврипида, Шекспира, которые воспевали героические будни своих современников? Не думаю, что стоит рекомендовать эту явно вредную вещь нашему дорогому читателю. В лучшем случае она вызовет совершенно естественное удивление. А в худшем… Одним словом, я тебе не завидую!
Я с удовольствием заметил, что перепугал его не на шутку.
— Что же мне… теперь… сэр?! — испуганно пробормотал он.
— Брось это гиблое дело, Джо. Советую, как сыну!
Но он не бросил и на днях принес исторический роман о трехсотлетней войне роботов из конкурирующих фирм на незаселенных планетах. Да еще имел нахальство заранее сообщить мне, что его роман не является побегом в прошлое, ибо без анализа и осмысления прошлого невозможно понять современность, и что его художественная интерпретация давнишних событий не противоречит концепциям официальной историографии. Признаю: где-то я допустил ошибку, ибо дело явно затянулось. Недопустимо — но Джо Блекуайт становится профессионалом! Возможно, я был недостаточно жестоким. Но ничего, сегодня я его заставлю стать на колени. Из «Техники разговора» я выбрал вариант Ф-7, который предусматривает доказательную провокацию с недвусмысленным обвинением в антиобщественной деятельности, преступном подрыве стабильности общественных институтов.
— Можно, сэр?
— Заходи, Джо! Давно жду!
— Прочитали?
— От самого заголовка.
Я сделал эффектную, интригующую паузу.
— Скажи мне, Джо, зачем ты вытащил на свет божий полузабытый антагонизм между роботами, который прекратил существование еще в седую старину после объединения фирм в одну могучую корпорацию «Транс-Космос»?
— Но ведь…
— Ты взял давно осужденную тему безработицы.
— Это… где?
— Ты что, забыл собственную писанину? Тогда я напомню. Вот твоя фраза-предложение, которую можно истолковать только однозначно: «Роботы, по сути, искренни: именно поэтому у каждого из них присутствует много друзей на поминках».