Никто точно не знает, почему Асунсьон Эргуэра сама вызвалась выполнять грязную работенку. Почему сама состряпала фальшивые документы и укатила в Париж ночным рейсом, почему пошла прямо в логово врагов, хотя знала, что это - ловушка. Зато скоро все узнают, что она справилась. Я справилась. Жаль только, что слишком заигралась на крыше. Пафосные слова, заливистый смех в ответ на: "Тебя прижали, Эвелин". Глупцы! Все вокруг - непроходимые идиоты, что никак не возьмут в толк: я никогда не проигрываю. Больше - нет.
- Скоро рассвет, - замечает средний из отпрысков Адамса. - Сдайся добровольно, Эвелин, иначе изжаришься. Поверь, казнь будет гораздо менее мучительной.
Я только с усмешкой убираю то один, то другой палец с перил. Это - последнее, что не дает мне упасть. Отклоняюсь назад и чувствую, как ветер подхватывает полы куртки.
- Тебя прижали, Эвелин, - подхватывает младший. Только старший, теперь глава этой своры, молчит и смотрит на меня. Ты все понимаешь, солнышко. Ты знаешь, что вам в лапы попала не простая Эвелин. Перед вами рыба покрупнее, которая может и утащить в пруд вместе с удочкой. - Кровопийцы никогда не смогут победить нас!
- Неужели? - снисхожу до ответа. Молокосос! Ты вырос во время лживого господства людей. Но не переживай, оно скоро подойдет к концу. - Ваш отец не считал так, когда захлебывался своей кровью.
Паренек подается вперед, братья удерживают его за ворот куртки и оттаскивают назад. Маленькая шавка, которую охраняют два здоровых питбуля. Смотрю на старшего и вижу: он уже понял, что я права.
Сегодня я одна, а завтра буду во главе армии озлобленных существ, которых вы заставили прятаться столько лет.
- Приятно было поболтать. Мне пора! - одаряю их последней улыбкой и разжимаю пальцы.
Если выберусь из этой передряги, получу хорошие бонусные очки в глазах членов Высшей Ложи. Откровенно говоря, и на Ложу, и на других ее членов мне глубоко плевать - пусть хоть на ушах от радости танцуют. Главное, что еще один шаг к долгожданным переменам сделан.
Осталось всего шесть дней, так что возьми себя в руки, Асу Эргуэра, ты обязана их пережить.
...
- Это исключено. Массовое уничтожение людей лишит нас главного - пропитания.
Холодный и очень жестокий голос Камиллы, словно острый нож, разрезает пространство в зале, а мягкий и тягучий, как жидкий мед, тембр Эллéн звучит сладко и нежно.
- Вы спокойно можете питаться кроликами и грызунами.
- Я не позволю жалкой шарлатанке оскорблять нас, - Камилла никогда не выходит из себя, только сверкание винных глаз - необычайно темных для вампира - выдает недовольство. Повысить голос хоть на йоту - уже недостойно для ее персоны.
Я не могу точно сказать, что они хотят поделить: сферы влияния в новом мире или постель красавца Винсенто. Если первое, то победа однозначно достанется расчетливой вампирше Камилле, а если второе - ведьма Эллéн рано или поздно заберет свое. Интересно, я одна понимаю это? Или все, сидящие за круглым старомодным столом, тоже знают, в чем причина вражды и каковы будут последствия?
Меня раздражают все до единого: по-идиотски суровые оборотни, приторно-сладкие маги и ведьмы, хладнокровные вампиры. И плевать, что я одна из них.
Бешенству не суждено вылезти наружу - нельзя. Нет никаких строгих правил, которые запрещают вскочить и вопить на весь зал от отчаяния, только собственная гордость. Чертова гордость, которая костью стоит поперек горла.
- Эллéн, дорогая, Камилла права, - мягко замечает Винсенто.
Мои губы невольно ложатся в отработанную до мелочей полуулыбку, которой удостаивались лишь избранные. А самый младший из магов Ложи пока что был достоин такого поощрения от Асу Эргуэра. Мне говорили, что у него достаточно ума для того, чтобы удержаться на плаву и не нажить врагов. И теперь он доказал это: сумел бросить кость и вампирше, и ведьме. Одну задобрил интимным "дорогая", другой позволил выиграть спор. Да, он станет хорошим политиком, этот разряженный в пух и прах фокусник... Если, конечно, не станет перекрывать кислород мне.