Старуха сказала бы: "О времена, о нравы!" - и рухнула на пол с инфарктом. Я - не старуха. Мне тысяча триста восемьдесят пять, и я все еще молода и полна сил. Мне плевать на то, что творят тридцатилетки. Пусть хоть задохнутся в своих наслаждениях, а я буду испытывать эйфорию, когда увижу лицо фокусника Винсенто на последнем заседании.
Это - мой разврат. Я и эти малолетние зверьки, наконец ощутившие вкус свободы - звенья одной цепи. Только вот они висят где-то в самом низу, а я восседаю на вершине. Мы похожи, даже наши помыслы могут быть идентичны, только я мечу выше. Я - выше. Даже после моей смерти им меня не переплюнуть.
Недостаточно жить так, чтобы тобой восхищались, нужно даже после смерти оставить незримое ощущение своего присутствия, грозного рока. Оно будет говорить - не смей стремиться к высоте Асу Эргуэра, иначе упадешь. Сгоришь, как миллионы других до тебя.
...
В замок я возвращаюсь поздно и почти опаздываю на заседание Ложи. По пути встречается знакомая ведьма, она с радостью - с фальшивой радостью - помогает с нарядом. Хорошо, когда у тебя есть магия - не нужно переодеваться, вставать с постели, чтобы поесть. Мановение руки - и любое пожелание будет исполнено.
Вампиры любят латекс. Это - стереотип.
Вампиры обожают кружева. Это - реальность.
Мое платье утопает в кружевах - ведьмочка нашла брешь в броне и сумела растопить сердце для благодарности. Я в который раз удивляюсь вкусу магов - всегда безупречному и отвечающему всем нормам вампирьей эстетики. Они будто созданы для того, чтобы быть нашими стилистами. Неплохая идея, жаль, не одобрят...
Цвет гречаного меда, пена кружев, декольте и легкие рукава - все идеально сидит на моей фигуре. Хотя, на фигуре вампира все сидит как влитое - таковы уж особенности вида.
Вот кто мы - не высшие существа, а всего лишь один из биологических видов на планете Земля. Только мы - более сильная категория, та, что обрела наконец конкурентоспособность. Как мы могли прятаться в тени столько лет? Как возможно, что мы, те, кто еще неделю назад не смел высунуть носа из своих подвалов, стали хозяевами планеты?
Правду говорят о том, что стадо не может без пастуха. Даже стае нужен вожак. Даже банда не может без атамана. Пришел вождь - и мы поднялись. Жаль только, что вождь умер, а осталась Ложа - его детище, гордое и самовлюбленное, уверенное в себе, неосторожное. Сколько оно продержится на плаву? Когда снова утонет в пучине слабости? Кто станет айсбергом, который потопит это судно? Мне не интересно. Главное, что меня на новом "Титанике" не будет.
- Мы достигли своей цели, - Роджер, хороший стратег и умелый лицемер, который первым удостоился чести стать моим любовником в эти шесть дней, обводит присутствующих спокойным взглядом. - Большинство вопросов мы уже решили. Осталось последнее - области Нью-Йорка и Вашингтона.
Винсенто бросает на меня предвкушающий победу взгляд, я успокаивающе улыбаюсь. Вампиры тоже скалят зубы: они знают, чем кончится афера мага.
Единственное, что мне нравится в обществе кровососущих - солидарность. Чертова солидарность, которая всегда объединяет нас против общего врага. Оскорбление одного из нас - не просто личная обида. Это камень в огород всего вида, вызов, не принять который - недостойно. Я нажала на главный рычаг влияния и добилась своего. Пусть мы эгоисты до мозга костей, пусть мы еще вчера готовы были перегрызть друг другу глотки за место в подвале перед рассветом или каплю крови из горла жертвы, пусть мы в глубине души ненавидим друг друга за давние обиды, но мы все равно остаемся семьей. Единственной, которая может быть. Той, что не отдаст на растерзание волкам даже самого ненавистного своего сородича.
- Нам хотелось бы выслушать мнение оборотней, - я говорю это так, как говорят ведьмы - тихо, мягко, приторно. Винсенто начинает беспокоиться и закидывает ногу на ногу. Его пальцы нервно постукивают по столешнице. Он боится меня, боится, что не сможет справиться с представлением, которое разыграл.
Уже не справился. Я не играю по чужим правилам, дружок. Больше - нет.
- Волки поддержат любое решение кровопийц, - басистым рокотом разносится по залу. Альфа вынес свой вердикт.
И снова фразы с двойным смыслом. Ты оскорбляешь нас и поддерживаешь, а мы не можем сказать и дурного слова.
- Разумно ли это? - Эллéн, явно посвященная в планы Винсенто и имеющая от всего этого свой интерес, беспокойно бросает взгляд на оборотня.
- О да! - вступаю в игру я. Ободряющая улыбка усыпляет бдительность спевшихся фокусников. Пусть думают, что это хитрый ход. Глупцы! Неужели они надеются, что им добровольно отдадут такой лакомый кусочек?