За окном громыхнуло ещё сильней, даже моя подруга напряглась, поняв, что перегнула палку. Подарок удивлённо приподнял бровь, явно оценив уровень моего негодования и его внешние природные проявления.
— Ну что ты, Марта? Я не это имела в виду! Рох будет идеальным помощником в магической лавке, он ведь и сам колдун. А нам он ни к чему: мы с Ярмиром вечно в походах.
В словах валькирии был определённый смысл.
— Ну ладно, а разговаривать ваш подарок умеет? — я рассматривала черноокого, который прикидывался мебелью.
— Да, Госпожа, я знаю общий язык, а также язык лесного народа, мёртвую речь и пустынный.
Теперь пришла моя пора удивляться: кто бы мог подумать, что дикарь — хоть и маг— такой полиглот. Даже мне мëртвая речь давалась с трудом.
— И где мне прикажете его разместить? В доме комнат едва хватает мне и Баюше.
Словно в подтверждение моих слов в комнату вальяжно вошёл огромный чёрный котище, запрыгнул на жалобно скрипнувший диван и уставился на гостей ярко-зелёными глазами.
— Кыс-кыс! — позвала его Яся, но мой питомец лишь зевнул, демонстративно повернувшись ко всем тем местом, откуда рос хвост. — Вот же вредная зверюга. Да, тут места только ему. А почему бы не поселить Роха в лавке? У тебя же есть там комната отдыха и душ!
Кажется, за меня всё решили…
— Марта, ну пожаааалуйста! — начала канючить подруга. Вы когда-нибудь слышали, как двухметровая воительница пытается просить о чём-то тонким (как ей кажется) голоском маленькой девочки? Это оружие психологического воздействия.
— Ладно, только не начинай! Я согласна.
Яся от радости запрыгала, хлопая в ладоши, — со стола упала ваза, стекла в серванте тревожно задрожали, Баюша удивлённо поднял голову.
Когда богатырская парочка наконец удалилась, прихватив бутылку бодрящей дух и тело настойки, я выдохнула. Оставалось понять, что мне делать с «подарочком». У нас нет запрета на рабство, но разве это нормально иметь право собственности на живого человека, пусть даже врага?
— Здравствуйте, Рох! Можно узнать ваше полное имя — я протянула руку, но смуглый мужчина лишь слегка наклонил голову в знак приветствия и приложил ладонь к груди.
— Приветствую, Госпожа. Ваши друзья правы, людям не моего племени сложно произнести имя целиком. Можно случайно и какую-нибудь тёмную сущность призвать, особенно с вашими силами.
— Ладно, Рох, может перейдём на ты? Меня можешь называть Марта. У меня сегодня выходной, но надо показать тебе твоё новое временное жилище.
— Как вам будет угодно. А почему жилище временное? Госпожа хочет передарить меня или продать?
Вот упрямец! Ладно, обращайся, как угодно. Тем более, всякий раз, когда черноокий называл меня Госпожой, по телу пробегали мурашки, а в голову лезли абсолютно неуместные мысли, от которых на щеках вспыхивал румянец.
— Я намерена отпустить тебя через два месяца, согласно нашим законом. Но при условии, что ты будешь исполнять все условия клятвы, которую принёс Ярмиру.
— Вы не возьмёте с меня новой?
— Стараюсь не связывать себя дополнительными обязательствами и узами.
— Госпожа не замужем? — Рох вновь изумлённо приподнял бровь, но в этот раз мне показалось, что к удивлению, примешивалось неодобрение.
Ну вот, только раб меня ещё не осуждал. Будто мне недостаточно ехидного сочувствия подружек и клиенток.
— Нет! — резко отрезала я.
— А чем Госпожа занимается? — не унимался мой раб.
— Варит приворотные зелья!
Представляю, как глупо это выглядело со стороны. Сапожник без сапог…
Глава 3
Рох
Рох
Народ тарсов никогда не искал мира. Спокойствие и отсутствие побед для слабых духом, ленивых и трусливых. Мы брали, всё, что хотели: плодородные земли, тучные стада, крутобедрых женщин. Наши кони пили из прозрачных ручьёв и рек, некогда принадлежавших соседям. А ещё наш народ знает, что победить помогает не только сила, но и хитрость. Даже муравей может уничтожить слона, оказавшись внутри.
А я не муравей, а лучший маг менталист тарсов.
План, придуманный советом вождей, был идеален: эвы, война с которыми слишком затянулась, взяли бы меня в плен и отвезли в столицу на невольничий рынок, где работал наш человек. В день, когда люди Императора Иорга Седьмого пришли за новой партией рабов, меня предложили бы им как редкий, штучный экземпляр. Эвы как дети—любят диковинки. Втереться в доверие к таким проще простого.