А во время торгов за единственное воздушное лезвие случился самый настоящий мордобой. И пусть морды не пострадали из-за наличия у их хозяев защитных покровов, процесс наблюдения за стычкой доставил моему мужу, сыну и мне море удовольствия. Кстати, кто-то из сотрудников службы обеспечения аукционного дома создал замечательную нарезку особо веселых моментов этого мероприятия, наложил в качестве звуковой дорожки музыку и отдельные реплики Символов Благородства, но… поделиться этим шедевром с друзьями не успел — его конфисковал Миша. И на следующее утро показал нам.
— Мы вам завидуем белой завистью… — преувеличенно серьезно сказала Оля, сделала небольшую паузу и картинно вздохнула: — Но тратить время на посещение подобных мероприятий все равно не готовы — в нашей компании веселье… в разы более веселое и теплое.
— И ведь не поспо— … — начала, было, Людмила Евгеньевна, проследила за «торможением» сокола-«единички», в пикировании напоровшегося на диск Поли, заметила, что девочка лежит на воде с закрытыми глазами, и изумленно посмотрела на меня.
Я пожал плечами и сказал чистую правду:
— Чувствует. И реагирует. Рефлекторно: в глубоких областях Пятна без этого не выжить.
— А почему не дернулись вы?
— Тренируют меня-любимую… — подала голос Птичка и снова замолчала.
Следующие минут тридцать пять-сорок государыня то и дело косилась на нее и анализировала чуть ли не каждое телодвижение пятнадцатилетней школьницы. А после того, как та поддалась на провокацию «наставницы» и с радостным гиканьем поплыла к дальнему берегу, скользнула ко мне и тихим шепотом поделилась наблюдениями:
— Игнат Данилович, я никак не могу отделаться от ощущения, что эта девочка — не Полина Сергеевна, а ее старшая сестра или родственница. В ней больше нет ничего детского: взгляд, пластика, внутренняя уверенность в себе, жесткость суждений, осанка и даже фигура просто кричат о том, что я общаюсь со взрослой состоявшейся личностью!
— Издержки кошмарного образа жизни… — так же тихо пошутил я.
— … и ответственность за нас-любимых… — не открывая глаз, добавила Оля и задела Воронецкую за живое:
— Да, именно «любимых»: она в вас души не чает. И, кажется, закрылась от всего остального мира. Что, в общем-то, неплохо: как ни обидно, но он у нас, мягко выражаясь, несовершенен. И портит большую часть молодежи…
…Философское настроение, напавшее на Императрицу во время отдыха, пропало через считанные мгновения после начала движения. Вероятнее всего из-за того, что я дал команду двигаться открыто, и женщина чувствовала себя не в своей тарелке. Впрочем, до границы области покрытия Поисковой Сети Башни было не так уж и далеко, поэтому в какой-то момент мы остановились, шарахнули счетверенным акустическим ударом и объяснили Воронецкой, что это — альтернативный стук в виртуальную дверь наших владений.
Она мгновенно успокоилась и задавила проснувшееся любопытство. А я продолжил анализировать взаимное расположение энергетических структур своей родни и мысленно посмеиваться. Что меня развеселило? Скорость, с которой «силуэты» Нади, Ксении Станиславовны, Валерия Константиновича, Ульяны и Натальи Родионовны выпрыгнули из джакузи, метнулись в одну и ту же сторону и разделились: артефактор, судя по всему, решивший не тратить время на одевание, рванул к краю скалы и начал спускаться вниз, а женщины, вероятнее всего, принялись сушить волосы. Вот я и попытался представить реакцию государыни на картину с условным названием «Беркутовы-Туманные расслабляются после тяжелого тренировочного дня».