Переварив этот монолог и представив наиболее вероятные последствия следования предложенным императивам, я немного поколебался и спросил, как на мое «внезапное охлаждение» отреагирует Цесаревич.
Императрица мрачно усмехнулась:
— Игнат Данилович, брак Миши с Лидой — чисто политический, то есть, вынужденный, и любви в этой паре не было, нет и никогда не будет, так как моя невестка, как я уже говорила, редкая змеюка, а мой сын живет с ней лишь из чувства долга. Скажу больше: он страшно расстроен из-за того, что вы выразили ему свое уважение именно так, передал Лиде вашу лепку только из страха потерять перед вами лицо, до сих пор бесится из-за того, что эта стерва вот-вот обретет долголетие, и в глубине души надеется, что она не сможет «раскачать» застоявшуюся энергетику и «завалит» третью трансформацию. В общем, недовольства Миши можете не опасаться — порукой тому мое слово. Кстати: знаете, почему он так рьяно добивался руки Надежды Олеговны два последних года?
Я мысленно ухмыльнулся и озвучил один из самых тактичных вариантов правильного ответа:
— Решил сместить фокус внимания жены с себя на молодую соперницу?
Воронецкая фыркнула, обозвала меня молодым дипломатом и озвучила вариант пожестче:
— Жаждал затюкать Лиду руками второй Кувалды…
…Первая половина альтернативного варианта увода Императрицы из Большого Мира прошла на удивление спокойно — Ира отвезла нас на авиабазу «Чертаново», расположенную в ста шестидесяти пяти километрах от столицы, пересадила в новенький разъездной «Эскорт», доставленный на этот аэродром прямо с завода, и подождала, пока я загоню машину в десантный отсек военно-транспортного «Антея», на котором мы ни разу не летали; ровно через три с половиной часа этот борт сел на авиабазу «Оникс» и выгрузил минивэн возле ВПП, а еще через два десять тот вкатился на территорию поместья Бехтеевых через задние ворота. Тем не менее, расслабляться мы и не подумали — загнали подопечную под невидимость задолго до того, как припарковались на моем любимом месте, в темпе похватали рюкзаки, дождались прихода Воздушника и вместе с ним потопали к выходу из гаража. А после того, как оказались под открытым небом и проанализировали расположение «силуэтов» Одаренных, я вполголоса задал деловому партнеру крайне неприятный вопрос:
— Геннадий Романович, скажите, пожалуйста, пара теневиков, лежащих на крыше эллинга с перевертышами, ваша?
Он отрицательно помотал головой и так же тихо дал развернутый ответ:
— Нет, не наша. И если вы действительно звонили мне по защищенной линии, значит, ваши недруги держат наше родовое поместье под постоянным наблюдением.
— Не скажу, что это радует, но не удивлен… — хмуро заявил я, разогнал восприятие до упора, коротенькой серией жестов закрепил левое тело за Олей, дал обратный отсчет и одновременно с ней вложился в правое. Оглушением. А после того, как оба «силуэта» начали сереть, снял просветление и закончил монолог настоятельной просьбой: — Все, теневики мертвы. Их тела необходимо поместить в холод и передать ГБР спецотдела, которая подъедет к парадным воротам вашего поместья в пять утра. Так что вызовите, пожалуйста, к эллингу кого-нибудь потолковее и поставьте соответствующую боевую задачу.
Задавать дурацкие вопросы или требовать гарантий Бехтеев-старший и не подумал — отправил сына озадачивать начальника родовой СБ, поднял нас на борт бронекатера и завел движки. А буквально минут через пять-семь вывел его из эллинга, как следует разогнал и повернулся ко мне. Благо, я продолжал параноить, из-за чего счел необходимым подежурить в рубке:
— Как я понимаю, вас опять пасут какие-то уроды, а значит, на маршруте могут возникнуть сложности?
Я «мазнул» прозрением по «силуэтам» Светы и Поли, оккупировавшим нос перевертыша, затем «посмотрел» на Олю, отдыхавшую на пару с нашей подопечной в одной из кают, потер переносицу и сказал чистую правду:
— Да, судя по всему, кому-то опять неймется. Что касается сложностей… если они и возникнут, то не у нас.
Воздушник коротко кивнул, заявил, что предупредил сына о возможном нападении, и перевел разговор на менее острую тему — поинтересовался моим мнением о наиболее вероятных последствиях «дурного начала эпохи расцвета магии», поделился своим и рассмешил. Описаниями забавных особенностей поведения членов доброго десятка рейдовых групп городских «без пяти минут Кошмаров», которых закидывал… на восточный берег Мрачного. После того, как я отсмеялся, посерьезнел и рассказал о результатах этих рейдов — смертях, тяжелых ранениях и крахах надежд этих самых «героев». А потом потемнел взглядом, набрал полную грудь воздуха, чтобы закончить повествование чем-то чертовски неприятным, и застыл, заметив мой повелительный жест. Так что я сходу перешел к делу: