Решать дело миром не захотел ни один, поэтому уже через полминуты с губ мужчины, чувствовавшего сильнейший дискомфорт, сорвалась команда «Бой!!!», и я, пребывавший под просветлением, невольно сжал кулаки. Слава богу, всего на долю секунды, так как оглушение, которым ударил Богатырь, «порезалось» сопротивлением Императрицы. Зато ее оглушение шарахнуло по мозгам Леонида Валентиновича, как кувалдой, и на три с половиной секунды выключило из боя!
Нет, марево мужчина не потерял. Более того, на одних рефлексах ударил площадной версией воздушных кулаков аж четыре раза подряд. Но без толку — оба попавших не сняли с кольчуги Воронецкой и десяти процентов объема. А она работала, как на тренировке: прихватила ноги родича каменным капканом, вышла из рывка слева-сбоку, трижды вложилась в серию из ударов боевым ножом с зачарованием первого ранга и воздушными лезвиями, вовремя засекла момент истощения защиты и шарахнула оплеухой. А когда противник взвыл, вбила в его ядро ледяную иглу, вцепилась в затылок и подбородок, в о-о-очень знакомой технике раскрутила корпус и свернула уродцу шею!
Неплохо отыграла и финальную сценку спектакля — выпустила из рук обмякшее тело, презрительно фыркнула, «вспомнила» о зрителях и, оглядев трибуны тяжелым взглядом, недобро оскалилась:
— Вы, кажется, забыли, что долг дворянина — это служение Императору, Империи и ее народу. Повторю еще раз: СЛУЖЕНИЕ, а не надувание щек, грызня за теплые места и набивание мошны. Так вот, не возьметесь за ум и не займетесь достойным делом уже сегодня — синекура закончится…
…Сарафанное радио дворца работало на зависть настоящему: уже в пять минут второго — то есть, чуть менее, чем через сорок минут после завершения дуэли Людмилы Евгеньевны и Леонида Валентиновича — во дворце запахло грозой. И это чувствовалось во всем, начиная с непривычной суетливости слуг и заканчивая мрачными лицам Конвойных на стационарных постах охраны. А ведь до старта активной фазы задумки, реализуемой Императором, оставалось порядка пяти часов, а до начала развертывания групп быстрого реагирования спецотдела — два. Но придворные, привыкшие держать нос по ветру, что-то чувствовали. Вот и вели себя, как саперы на минном поле.
Витя напрягался по другой причине — он не понимал, для чего его бабка устроила «этот цирк», почему ее не остановил дед, и в насколько серьезные репутационные потери выльется этот демарш «сбрендившей Императрицы». Поэтому всю дорогу до «Орлана» хмурил брови, играл желваками и осаживал тяжелым взглядом всех желавших к нему обратиться.
Да, я мог пролить свет на суть происходящего, но молчал. Ибо, де-юре, не знал ни о существовании Анонима, ни о подготовленном им досье на пятую колонну в роду Воронецких, ни о решении государя начать чистку авгиевых конюшен высшего света Империи с ареста самых охамевших родственничков и расследования их преступлений. Вот и отвлекал друга всякой ерундой типа описания предполагаемой реакции всех молодых красоток Империи на столь своеобразное объявление Лизы его невестой.
— Она — личность, каких поискать… — заявил он, вывалившись из лифта в «стакан». А после того, как мы прошли сквозь «рамку» аурного сканера, счел необходимым добавить еще несколько утверждений: — Кроме того, порядочна, умна, ответственна, умеет работать в команде и уже стала ее неотъемлемой частью. То есть, не только разделяет мои цели, но и помогает с их реализацией.
— А еще заняла место в твоем сердце… — начал, было, я, поднимаясь по трапу в салон его «Орлана», и замолчал. Но этой провокации хватило за глаза:
— Не «заняла», а заслужила. Точно так же, как заслужила твое уважение, уважение Оли, Светы, Иры, Тани, Вики, Ани, моего отца и деда с бабушкой. И пусть я все еще вижу в Лизе ребенка, зато знаю, что этот ребенок никогда не предаст. Поэтому взял ее под защиту и не дам в обиду никому, включая самого себя.
— Перенервничал. Во время дуэли бабки… — буркнула Дайна, и я, сев в кресло, перевел разговор в новое русло:
— Она настоящая. И частенько напоминает мне Людмилу Евгеньевну. Кстати, ты заметил, что твоя бабушка не дралась, а отдыхала?
— В каком смысле «отдыхала»?
— В самом прямом: мы регулярно сталкивали ее со зверьем первого ранга, а в этой дуэли ей противостояла городская криворукая «двоечка» с арсеналом умений, пригодным только для надувания щек! Вот женщина и развлеклась…