«С Помощью постоянно повторяемого опыта удовлетворения первых потребностей организма либидинальный интерес ребенка отходит от исключительного сосредоточения на том, что происходит с его собственным телом, и направляется на тех лиц из внешнего мира (мать или замещающего ее человека), которые отвечают за удовлетворение его потребностей».
В той же статье, где обсуждаются истоки некоторых форм социальной дезадаптации, она описывает, как, когда и по какой причине матери не удается быть постоянным источником удовлетворения, «трансформация нарциссического либидо в объектное либидо происходит несоответствующим образом», а в результате этого сохраняется аутоэротизм и деструктивные побуждения остаются обособленными.
Хотя в теоретических работах Анна Фрейд предстает убежденной сторонницей теории вторичного влечения, в ее клинических описаниях имеются отрывки, свидетельствующие совершенно о другом подходе. В работах ее и Дороти Берлингем, посвященных поведению детей из яслей в Хэмпстеде, содержится одно из нескольких описаний развития связи ребенка с матерью, сделанных психоаналитиками на основе эмпирических наблюдений (Burlingham, Freud, 1942). Среди их выводов выделяются два, которым не придавалось значения в психоаналитической теории. В первом Берлингем и Фрейд утверждали, что «индивидуальная привязанность ребенка к матери достигает своего полного развития не ранее второго года жизни» (Р. 50). Во втором речь шла о том, что «дети льнут к тем матерям, которые постоянно сердиты на них, а иногда и жестоки к ним. Привязанность маленького ребенка к своей матери предстает по большей части как феномен, не зависящий от ее личных качеств» (Р. 47). Фактически их наблюдения показывают, что у ребенка всегда присутствует потенциальная возможность образования привязанности и, нуждаясь в объекте, он готов привязаться к любому. Они отмечают, что, когда ребенок находится в яслях,
«эмоции, которые в нормальной обстановке [он] направил бы на своих родителей... остаются неразвитыми и неудовлетворенными, но... в латентной форме продолжают существовать и готовы активизироваться в любой момент при малейшей возможности образования привязанности» (Burlingham, Freud, 1944. P. 43).
Мысль об определенной степени независимости привязанности от отношения к ребенку, которая содержится в этих описаниях (там же. Р. 52), вновь возникает в другом отчете о поведении маленьких детей, наблюдение за которыми Анна Фрейд вела совместно со своей коллегой (Freud, Dann, 1951). Они описывают поведение шести детей из концентрационного лагеря в возрасте трех-четырех лет, имевших в своей жизни опыт общения только друг с другом. Авторы подчеркивают, что «положительные чувства дети испытывали исключительно к членам своей группы... они очень заботились друг о друге, но в то же время больше никто и ничто их не интересовало». Можно задать вопрос: было ли это результатом того, что один ребенок служил средством удовлетворения физических потребностей других? Именно такого рода наблюдения привели Дороти Берлингем и Анну Фрейд к описанию потребности ребенка «в ранней привязанности к матери» как «важной инстинктивной потребности» (Burlingham, Freud, 1944. P. 22. Курсив мой) — формулировке, которая едва ли представляется совместимой с теорией вторичного влечения, которой они придерживаются в других работах.
Противоречия в положениях, формулируемых в результате эмпирических наблюдений, с одной стороны, и в ходе абстрактных дискуссий — с другой, стали почти правилом для психоаналитиков, которые непосредственно изучают поведение маленьких детей, например, Мелани Кляйн, Маргарет Риббл, Терезы Бенедек и Рене Шпица. Все они наблюдали социальное взаимодействие между матерью и ребенком, не связанное с оральной активностью, и в своих описаниях использовали термины, предполагающие первичную социальную связь. Однако, когда они начинают выстраивать теории, каждый из них, очевидно, чувствует себя обязанным отдать приоритет потребностям в пище и тепле, утверждая, что социальное взаимодействие развивается лишь вторично, как результат инструментального научения.
Основные теоретические представления Мелани Кляйн берут свое начало в идеях, имевших хождение до 1926 г. Хотя эти базовые представления сохраняются в ее теориях в неизменном виде, непосредственные наблюдения за поведением младенцев, проведенные ею позднее, привели к наложению на них ряда понятий, в большей степени ориентированных на эмпирические данные и имеющих иную природу.
В отличие от Анны Фрейд Мелани Кляйн придерживается точки зрения, согласно которой в отношении ребенка к матери есть нечто большее, чем удовлетворение физиологических потребностей. Тем не менее в ее теоретических формулировках чувствуется ярко выраженная тенденция к доминированию взаимосвязанных между собой тем, касающихся пищи, оральной чувствительности и материнской груди. По поводу пищи она пишет в одной из двух глав, в которых обсуждается этот вопрос (Klein et al., 1952. Гл. 6 и 7), следующее: