«Что ж, — улыбнулся своим мыслям Гарри. — Вчерашний день прошёл весьма неплохо, даже можно сказать хорошо, а ещё я кажется влюбился в эти прекрасные точёные ножки». Ммм аккуратные ровные пальчики так бы и зацеловал, но увы не стоит пока делать что-то подобное, чудо уже то что Флёр спокойно отреагировала на его полураздетый вид.
Девушка появилась с чуть влажными пахнущими каким-то чуть горьковатым привкусом волосами и опять таки босая. «Ты меня с ума свести вознамерилась, я же так не выдержу» — мысленно взвыл парень, но взгляда оторвать не смог и только когда девушка, подобрав под себя ноги, устроилась на кровати, позволил себе мечтательную улыбку. «Кому что, я мне вот, оказывается, босые ноги, однако».
— `Арри, на что ты так смотрел? — инстинктивно спрятавшись за подушкой спросила Флёр. «Ну не думал же ты, что она не заметит» — подумал юноша.
— Даже не знаю, ты только не переживай, я так понял, что у каждого какие-то свои заморочки и я, видимо, нашёл свою. Я походу во всем не такой как все, хочешь смейся, хочешь нет, а мне больше всего в тебе нравятся стопы. Вот на них и смотрю! — закончил Гарри и тут же отгрёб подушкой.
— Флёр, родная, только не расстраивайся, честное слово, ты самая красивая на свете, но твои ножки это самое лучшее что я когда-либо видел.
— Ты хочешь, сказать, что… — девушка запнулась, так и не договорив.
— Флёр, мы конечно, очень молоды и это факт, но извини меня, я взрослый мальчик и не буду делать вид, что ты не вызываешь у меня совершенно конкретных желаний. Но также я прекрасно понимаю сложившуюся ситуацию и могу себя контролировать. Это, конечно, и вправду интересный вопрос, насколько меня хватит, но уверяю, набрасываться на тебя я не собираюсь, так что не переживай, но я правда буду рад если ты найдёшь в себе силы не бояться моих прикосновений. Я очень хочу обнять тебя, но я не хочу принуждать, — в конце исповеди прорезалась грусть.
Словно в замедленной съёмке Гарри видел, как сжимается Флёр и как вздрагивают её плечи, предвещая подступающие слёзы и это было больнее всего, потому что забрать у неё все эти страхи и переживание он не мог, это было невозможно и в этот миг, смотря как заливается слезами его ангел, Гарри всё же решился, притянул к себе и бережно начал покрывал её прекрасное лицо невесомыми поцелуями. В какой-то момент они свалились на кровать и он оказался сверху, и как-то так вышло, что он придавил её руки, лишая возможности сопротивляться и вот на него уже смотрят наполненные ужасом и болью глазами.
— Флёр, клянусь, я не сделаю тебе больно, я сейчас тебя отпущу, просто не делай резких движений, — умоляюще прошептал Гарри, медленно ослабляя давление на её запястья. Ещё пара секунд и руки девушки свободны, а в ярких бездонных глазах страх смешался с чем-то ещё. Стоило попытаться подняться и именно в этот момент что-то потянуло вниз, ещё миг и Гарри понял, что прижимает её к кровати всем телом. Девушка инстинктивно отвернулась и лишь тихо прошептала:
— Не уходи, ты нужен… мне.
«Как же хочется поцеловать её, близость тела и запах волос, её ноготки буквально впились в спину, вот это сила» — промелькнула мысль.
— Флёр, можно я тебя поцелую? — тихий, почти твёрдый голос, лишённый просительных интонаций, не был требовательным, скорее немного виноватым.
Едва ощутимый кивок вместо ответа. Гарри прекрасно понимал, что внутри Флёр изо всех сил пытается себя убедить, что он, Гарри, не тронет и не причинит боли. Бережно, на грани прикосновения коснулся её ушка. «Такое тёплое, а всё тело жутко напряжено, Флёр любимая тебе не будет больно». Ещё один невесомый поцелуй, на этот раз за ушком, медленно, аккуратно проложить дорожку до ключицы. «Напряжение вроде спало» — прислушался он к ощущениям. — Флёр, родная, любимая.
— Просто не останавливайся, — тихий шёпот в ответ.
Послушно продолжил нежные прикосновения, шея, чуть выше, добрался до правого ушка и вдумчиво, нежно исследовал губами, стараясь вдыхать через раз и как можно медленнее. Почему-то очень важно не делать шумных выдохов. И снова вниз до ключицы, а затем, набравшись смелости, в вырез декольте. Дыхание девушки сбивчивое, а сознание ясное и чёткое, будто идёшь по минному полю, где один неверный шаг равен неминуемой гибели. Миновал грудь, даже не коснувшись, и бережно, невесомо коснулся живота. «Ммм, такой нежный». Любимая опять напряглась и её руки всё-таки оттолкнули, не давая продолжить ласки.
— Щекотно, — смущённо прошептала Флёр, когда их взгляды снова встретились. — Я боюсь щекотки, — как-то совсем по-детски прозвучали её слова.
— Значит больше не буду так делать, — также тихо ответил Гарри и скатился в сторону, освобождая любимую. — Я тебя очень люблю.
— Я тебя тоже и знаешь, было совсем не страшно, ну может чуть-чуть. — Спустя минуту девушка продолжила: — А тебе правда так нравятся мои стопы?
— Да, я бы зацеловал их, но, как выяснилось, ты боишься щекотки.
— А ты попробуй, — храбро встрепенулась, Флёр было видно, что предыдущий раунд придал ей некоторой уверенности.
— Ну, раз ты разрешаешь, — Гарри сместился ниже и бережно взял в ладони левую ногу, стараясь не причинить неудобства пристроился так, чтобы было удобно и с любопытством подул на пальчики, поднял взгляд и, убедившись, что Флёр правда не возражает, нежно поцеловал подъём и начал медленно спускаться ниже. Пять невесомых прикосновений, по одному на каждый такой желанный пальчик и нежное «люблю», после чего повторил всё то же, только для правой. Тем временем Флёр не знала, куда деться от этих новых ощущений, перекрывавших всё. Так хорошо ей ещё никогда в жизни не было. «Видимо, именно так это и происходит», но вот `Арри тихо отстранился и стало ясно, что продолжения не будет.
«На сегодня точно хватит, иначе никакого самоконтроля не хватит, так хочу, но пока рано, нужно подождать, быть может завтра, если подвернётся повод…» Гарри перекатился на живот, так что Флёр так и не увидела, насколько он возбуждён, зато решила, что верный и такой нежный рыцарь достоин награды, так что юноша получил нежное прикосновение губ в области затылка.
— `Арри?
— Ммм?
— Я могу что-то для тебя сделать? Ты, я просто не могу выразить словами как… как для меня важно то, что ты сделал, — сбивчиво прошептала Флёр практически в самое ухо.
— Попробуй сделать массаж, я почти уверен, что у тебя получится.
Спустя пару минут пришла уже его, Гарри, очередь блаженствовать. Флёр, конечно, не профессионал, но она инстинктивно всё делала вполне правильно, ну разве что не с такой силой, как требовалось бы будь это настоящий массаж, а не игровой его вариант. Спустя десять минуть девушка отступила, оставив Гарри лежать, уткнувшись в её подушку, млея от осознания того, какое сокровище он всё же отхватил. Когда Флёр вернулась из душа стало ясно, что любимый мало того, что оккупировал её подушку, так ещё и спит. Понимая, что особо выбирать не из чего, пришлось устроиться на подушке любимого и это было одновременно и ошибкой, и её отсутствием. Его запах не давал покоя и одновременно успокаивал, давая чувство защищённости. Заснуть удалось только после того, как подушка оказалась прижата к груди, и стиснутая в объятьях.
Проснувшись после внепланового дневного сна, Гарри с любопытством изучал и пытался осмыслить, зачем Флёр потребовалось так перекручивать простыни и старался отогнать от себя мрачные мысли о том, что из-за его выходки ей мог присниться кошмар. Но разве когда тебе снятся плохие сны, можно так улыбаться, да и подушка, в обнимку с которой девушка мирно посапывала, как-то не вязалась к образу.
Поднявшись и приняв душ Гарри от нечего делать направился в библиотеку, решив, что надо Кодекс рода прочесть, ну и поговорить всегда есть о чём. Он, Гарри тут прохлаждается, а ведь он единственный живой Певерелл и это накладывает определённые обязательства. Поздоровавшись, Гарри поинтересовался, где именно можно найти упомянутый ранее Кодекс рода и, получив целеуказание, убыл в направлении нужного стеллажа. Найдя нужное и устроившись в кресле, Гарри принялся читать, но мысли о том, почему Флёр спала в такой странной позе не давали покоя.
— Ну и что тебя так безпокоит? — поинтересовался на редкость проницательный портрет деда. И Гарри рассказал, как есть и был вознаграждён заливистым смехом. Наконец успокоившись Игнотус решил, что внуку необходим урок полового воспитания, раз уж он не может отличить возбуждённую девушку от испуганной.