— Нормально.
— Звучит убедительно. Хочешь воды?
Он покачал головой.
— Оуэн не разрешал. Он отослал меня, чтобы я поговорил с тобой — я действовал ему на нервы. — Ладно, может, он и преувеличил, но не слишком.
Алекс обеспокоенно посмотрел на него.
— Что ты натворил?
— Возразил ему. — Стерлинг не собирался углубляться в детали, но Алекс ждал, поэтому он вздохнул и добавил: — Я сказал, что готов к сцене на публике. Он не согласился.
— Ну, он за тобой следит и вовсе не кажется таким уж рассерженным. Скорее он выглядит так, словно думает, что ты самое прекрасное, что он когда-либо видел.
Каким-то образом Стерлингу удалось удержаться и не повернуться, чтобы посмотреть на Оуэна, хотя ему бы очень хотелось увидеть это выражение на его лице. Особенно сейчас, когда он не мог думать ни о чем, кроме осуждения в его голосе.
— А как у тебя дела?
— Отлично, — сказал Алекс и энергично закивал. — Я очень нравлюсь Кирку. Он говорит, что я лучший из всех, с кем он играл.
Стерлинг постарался не показать своих сомнений, потому что Алексу совсем ни к чему это видеть. Он не смог бы объяснить, почему сомневается, но все-таки сомневался. Кирк не делал ничего плохого, а Алекс выглядел счастливым, так что…
— Здорово. Рад, что мы оба нашли себе кого-то. — Стерлинг огляделся. — Помнишь тот вечер, когда ты привел меня сюда? Все это походило на бред. То есть я хотел этого, боже, очень хотел, но, казалось, мне здесь не место.
— Но теперь все по-другому, да?
— Да, Оуэн… — Стерлинг замолк на полуслове. — Эмм, Кирк смотрит сюда. Наверное, хочет, чтобы ты… — Кирк поманил Алекса рукой, и тот с виноватой гримасой отошел от Стерлинга и направился обратно к столику. Кирк перехватил взгляд Стерлинга и, едва заметно улыбнувшись, позвал и его.
Оуэн не приказывал ему говорить только с Алексом, а обычно он был очень конкретен. В любом случае, он саб в БДСМ-клубе — ведь вряд ли у него возникнут проблемы из-за разговора с другим Домом, если тот сам этого хотел? К тому же Кирк не стал бы подзывать его, если бы это было против правил, ведь так? Размышляя о том, сколькому ему надо еще научиться, Стерлинг послушно подошел к столу Кирка. Алекс уже опустился около него на колени, и было странно стоять, когда Алекс сидел.
— Здрасьте, — сказал он. — Я Стерлинг. Не знаю… простите, не знаю, должен ли я тоже сесть на колени.
— Не надо, — демонстративно великодушно ответил Кирк. — Можешь называть меня господин Кирк. Развлекаешься?
— Конечно, — отозвался Стерлинг. — Ну то есть… я новенький. Я пока еще учусь.
Кирк окинул его медленным оценивающим взглядом. Боже, ну и здоровый же парень. Наверное, на фут выше Стерлинга и фунтов на шестьдесят потяжелее. Стерлинг не смог удержаться — особенно в свете такого явного интереса — и задумался, каково это — заниматься сексом с кем-то настолько властным. Каково это, когда тебя имеет такой мужчина?.. Боже.
— Я бы с удовольствием кое-чему тебя научил, — сказал Кирк, облизнув губы. — Не то чтобы я пытаюсь увести тебя у Оуэна, я, конечно, лучше воспитан, но если вдруг тебе станет интересно, позвони.
В руку Стерлингу незаметно перекочевала визитка.
— О, вы с Алексом вместе… ну разве не прекрасная картина? Мне нравится представлять это. — Кирк улыбнулся и так сильно сжал пальцы на затылке Алекса, что побелели костяшки, а Алекс вздрогнул. — Не забудь, красотуля. Мы бы славно повеселились. Не так ли, Алекс?
— Да, господин Кирк, — тут же ответил тот и всхлипнул, когда хватка Кирка стала еще крепче. Стерлинг почувствовал, что интерес к мужчине сошел на нет, хотя он с самого начала не испытывал к тому ничего больше влечения, вызванного такой несомненной силой и сексапильностью. Он подошел бы для одной ночи, и Стерлинг был уверен, что боль после нее обеспечена, но на более длительное время? Скучно. Слишком… банально.
— Сомневаюсь, но спасибо. — Стерлинг старался говорить спокойно и вежливо, но судя по поджатым губам Кирка, у него не очень-то получилось.
— Может быть, учить тебя манерам мне понравится даже больше, чем трахать эту тугую маленькую задницу. — Кирк хлебнул из стакана бурбона со льдом, тут же на столе стояла бутылка. Оуэн не заказывал больше одной порции виски или небольшого бокала вина в те вечера, когда у них были сессии, а чаще вообще не пил. — Я всегда думал, что репутация Сойера заслужена, но с тобой, малыш, он явно плохо работал. — Кирк сверкнул зубами. — У меня вышло бы лучше.
Почему-то в это верилось мало, но, с другой стороны, Алекс выглядел довольным, а этот вечер напомнил Стерлингу, насколько мало все-таки у него во всем этом опыта.
— Я признателен за предложение, — сказал Стерлинг Кирку, то же, но другими словами — может, хоть так до него дойдет. Судя по выражению его лица, не дошло. — Спасибо. Я, наверное, пойду к Оуэну, пока он не заскучал. Увидимся, Алекс.
Тот не ответил, но на мгновение поймал взгляд Стерлинга и чуть заметно улыбнулся. Ничего, завтра или послезавтра они поговорят.
Не успел он сделать и нескольких шагов, как его остановила женщина, судя по виду, Домина — даже если не обращать внимания на миниатюрную рыжую девушку, что висела у нее на руке, — если подумать, Стерлинг уже видел их здесь.
— Привет, красавчик. Не хочешь поиграть с нами?
— О, простите, — запнувшись, ответил Стерлинг, говорить «нет» абсолютно незнакомым людям было неловко. — Я… я здесь не один.
— А твой хозяин не любит делиться? — Женщина проследила за его взглядом и наткнулась на Оуэна. — О, понятно. Ну ладно, попытка не пытка. Уверена, тебе бы понравилось. Мы здесь каждую неделю, так что если передумаешь, нас легко найти. — Она протянула руку и погладила Стерлинга по щеке, длинные покрытые темно-красным лаком ногти царапнули кожу.
Боже, может, он случайно выбрал дезодорант, который, как в рекламе, притягивает всех в зоне видимости? Стерлинг почувствовал подступающую панику, как вдруг Оуэн медленно поднялся и направился к нему, приближаясь с неизбежностью стихийного бедствия — торнадо, цунами, землетрясения, неотвратимый и пугающий, даже несмотря на то, что какая-то частичка Стерлинга захлебывалась восторгом оттого, что этот взгляд направлен на него. Взгляд, кричащий «Мое!», перекрывая все звуки вокруг.
Тихо пробормотав «да, мэм» и заработав одобрительную гримаску, он шагнул в сторону и молча застыл. Оуэн шел к нему, а людям хватало ума расступаться перед ним, хотя шагал он расслабленно, не торопясь и вежливо улыбаясь.
Все читалось только по глазам, а они обжигали холодом.
Если бы Стерлинг мог придумать причину броситься к Оуэну прямо там, он бы поступил так, не раздумывая. Вместо этого, когда тот подошел к нему, он сделал единственно возможное: встал на колени на твердый пол и опустил голову, открывая шею, как послушный пес подставляет брюхо. Он мог думать только об одном: Оуэн был абсолютно прав, он совершенно не готов к этому, и он надеялся, что Оуэн уведет его от этой женщины и заберет в безопасное место, потому что это уже слишком, очень слишком.
— Я просто беседовала с твоим мальчиком, — сказала женщина Оуэну. — Такой хорошенький. Не знала, что он твой — я не видела, с кем он пришел, к тому же сейчас он был один. Я всегда думала, что ты лучше заботишься о своих сабах.
Стерлинг поморщился. Оуэн этого не заслужил, в самом деле, виноват был только он сам: не в том, что к нему приставали, конечно, а в том, что произошло раньше. Боже, он жалел, что не может забрать обратно те необдуманные слова. Он не осмеливался поднять голову, но не мог заткнуть уши, хотя ему и не хотелось слышать, как Оуэн оправдывается, или обвиняет его, или кричит, или делает то же, что всегда делал отец, когда считал, что Стерлинг подвел его.
— Спасибо, — ответил Оуэн ровным, довольным голосом. — И да, он очень хорошенький, но он совершенно точно не один. — Он не поднимал голоса, но по залу тут же разнесся шепот, люди вокруг не могли не заметить возросшего напряжения, и следующие слова Оуэна лишь довершили картину:
— Он принадлежит мне, а, как тебе должно быть известно, Талия, я не делюсь.